По инициативе народного защитника Грузии Учи Нануашвили, было решено с 2014 года уделять больше внимания населению Грузии, пострадавшему от конфликтов. Что же конкретно было сделано в стране за 2 года рассказывает Медея Турашвили, старший советник Народного защитника по вопросам прав человека в пострадавших от конфликтов регионах.
— В 2014-ом году было решено больше включаться в проекты по восстановлению доверия между сторонами конфликта и осуществление образовательных программ. С января 2014 года это направление заработало, расскажите о проделанной работе:
— Мы занимаемся правозащитной и исследовательской деятельностью, систематически выявляем нарушения прав человека. За последние годы было несколько публикаций по этой теме. Они касались жителей села Горийского муниципалитета — Зардианткари, которые пострадали в ходе конфликта. Также, по теме возврата гражданства и имущества, касательно этнических осетин, которые покинули Грузию в результате конфликта начала 90-х годов. Был специальный доклад, касающийся прав жителей, пострадавших от конфликта. Впервые, в итоговом годовом отчете Омбудсмена за 2014 год этой теме была посвящена отдельная глава.
Второе направление нашей работы – это просвещение, наш мандат также включает образовательную деятельность и повышение знаний о правах человека у населения. Мы проводим тематические тренинги в Шида Картли и Самегрело – в регионах пострадавших от конфликта.
— Вы работаете только внутри Грузии или выездные встречи тоже проводите?
— Была организована одна летняя школа в Стамбуле, в которой участвовали также абхазы и осетины. Самое главное, что суть всех этих тренингов, школ – это права человека, защита которых важна для развития демократического государства. Мы провели в рамках одного проекта две школы. Одна была в Тбилиси, вторая в Стамбуле.
— На встрече в Стамбуле и в других форматах, говорили ли вы о проблемах, которые можно решить вместе, например, проблемы людей проживающих на разделительной линии.
— Если говорить реально, то у абхазов и осетин, живущих неподалеку от разделительной линии, проблема стоит не так остро, как у грузин. Но во время встреч мы всегда касаемся этой темы, так как часто происходят задержания грузинских крестьян, есть проблемы получения образования. И это можно решить только с помощью сотрудничества друг с другом, и никак в одностороннем порядке. Для примера могу сказать, что у нас есть переписка с абхазскими и осетинскими коллегами по конкретным случаям. Например, мы можем написать о конкретном человеке, которому там нужна помощь, и они стараются помочь или, наоборот, они пишут нам. К сожалению, не могу сказать, что такого рода примеров много, это не происходит системно.
Хочу отметить что мы принимаем заявления о предоставления помощи в здравоохранении, получении образования и инфраструктурных проблемах, о освободе передвижения и задержаниях, в основном это грузины находящиеся по ту сторону разделительной линии, но не только они. С начала 2014 года до сегодняшнего дня у нас собралось 35 дел.
— А какие общие проблемы у нас есть?
— Могу выделить несколько проблем, которые зачастую обсуждаются во время наших встреч. Это пенитенциарная система, эта тема интересна абхазским НПО, правозащитникам. Думаю, было бы неплохо поделится с ними международным опытом в этом направлении. У Грузии также есть интересный опыт с точки зрения гражданского мониторинга пенитенциарной системы. При аппарате Народного защитника есть группа гражданского мониторинга, которая проводят мониторинг тюрем. В эту группу входят специалисты из НПО сектора, врачи, эксперты в этой области. Думаю, для коллег из Абхазии такой опыт интересен, так как у них пенитенциарная система – закрытая сфера.
Вторая тема – это образование и также получение знаний в сфере прав человека. Сфера здравоохранения также находится в сфере общих интересов.
— Почему вообще надо участвовать в миротворческих проектах? Для чего вы это делаете?
— Эти встречи не принесут результата, если не будет политической продержки таких встреч, не будет политической воли стабилизации и нормализации конфликтов. Эти миротворческие проекты нужны для того, чтобы укрепить как межличностные, так и профессиональные контакты между людьми. И если наблюдать динамику, то как только грузино-абхазские отношения напрягались на политической уровне, практически одновременно с этим прекращались и проекты, встречи на гражданском уровне. Эти процессы связаны друг с другом и дистанциировать их друг от друга сложно.
Лично для меня, как для работника аппарата омбудсмена, миротворческие процессы важны, так как это способ обмена информации друг с другом, чтобы мы знали, что происходит «по ту сторону». Если им будет нужна наша помощь, надо чтобы мы были на готове. В Абхазии и Южной Осетии минимальное присутствие международных организаций, и нет объективной информации о том, в каком состоянии находятся права человека в этих регионах.
Конфликты зачастую нарушают права человека, и наоборот нарушения прав человека тоже вызывают конфликты. Эти два понятия как права человека и конфликт связаны друг с другом, поэтому работая над темой нарушения прав человека, можно предотвратить конфликт. Учитывая эти факторы, считаю что роль народного защитника, как организации защиты прав человека, очень важна и по этой причине для нас является приоритетом защита прав лиц, проживающих в конфликтных зонах.
— С какими трудностями вы сталкиваетесь при встречах?
— Конечно, у нас возникают проблемы в общении. Как говорится, у медали две стороны, и мы видим разные стороны одной медали. Это означает, что у нас зачастую противоположные мысли. Говоря «мы», имею ввиду участников встреч грузины и осетины, или грузины и абхазы. Это сложно, но нет ничего невозможного, и наш диалог продолжается, и думаю, он очень интересный. Хотелось бы, чтобы у нас были достигнуты и конкретные результаты, помощь конкретным людям.
— Какова реакция грузинского правительства на эти встречи?
— Могу сказать, что со стороны правительства мы не чувствуем препятствий или негатива. Наоборот, есть интерес, чтобы эти форматы стали более разнообразными. Считаю, это правильной позицией, чтобы на гражданском уровне было создано больше каналов общения.
— Как вы считаете, важна ли роль женщин в миротворческих процессах?
— Думаю необходимо, чтобы большое число именно женщин участвовало в миротворческих процессах. Зачастую женщины дают другую оценку и смотрят по-другому на события, чем мужчины. Во время таких встреч я замечала, что мужчины отрицают,что есть такая проблема как домашнее насилие. Также важно участие женщин в миротворческих процессах, так как до сегодняшнего дня женщины испытывают на себе разрушительные результат конфликтов. Если просто понаблюдать за Ингурским мостом, то увидишь, что большинство переходящих мост – это женщины. То есть, женщины находятся в большей зоне риска. Поэтому, их активное участие, образование необходимо для дальнейшего примирения.
Интервью подготовила Эдита Бадасян
