В нашем Ленингорском районе значительно участились заболевания сердечно-сосудистой и нервной систем. Виной этому стрессовое состояние и ощущение безнадежности, которые окружают нас.
Неделя не проходит так, чтобы я не узнала, что у кого-то случился инсульт, инфаркт или высокое давление.
Помимо этих случаев, от молодежи часто слышу: у меня невроз, депрессия, ничего не интересует, нет желаний. И чтобы убежать от этого, они обращаются к спиртному и наркотикам, что еще больше осложняет их душевное состояние, и, кроме того, вредит здоровью.
По сравнению с прошлым годом, количество таких заболеваний (инфарктов и инсультов) в Ленингорском районе (грузинская сторона называет его Ахалгорским) удвоилось. В этом году, по данным источника, приближенного к сфере здравохранения, их было больше двухсот, что действительно является тревожной цифрой и требует внимания. Особенно это тревожно на фоне сокращения населения, которое фиксируется в нашем районе.
У части больных эти заболевания появляются на фоне переживаний и напряженного режима жизни, а у части – от одиночества. Многие люди живут отдельно от членов семьи, на расстоянии, им недостает внимания, недоступны и услуги здравоохранения.
В районной больнице мне рассказали, что в предыдущие годы такие больные у них в основном были из сел «осетинской зоны», а в этом году – почти из половины Ленингора. Наши врачи делают все, что могут, но здесь этим больным могут оказать только первую помощь и приостановить кризис.
Медицина тут не развивается. Почти каждый день ко мне то на улице подходят люди, то приходят домой. Разговор со мной начинают, доставая лекарства из кармана, без которых они больше никуда не ходят. А ко мне приходят для того, чтобы я написала, сказала, помогла. Сейчас, в нашем маленьком поселке несколько больных, которым, к сожалению, будет сложно выйти из положения. Не знаю, что будет с этим районом. Человек здесь – лишь количественная единица, и то в день выборов.
Этой тенденции в определенной степени способствовала и политика, которую после войны проводили власти Грузии – построенные в Церовани коттеджи были предназначенны для всех жителей Ленингора, а не только для тех, кто был вынужден покинуть свой дом.
Поэтому, жителей, которые остались жить в Ленингоре, ожидала тысяча препятствий и унижений на пропускном пункте и предупреждения, что в отношении них будут предприняты соответствующие меры. С таким текстом обратился к нам бывший министр внутренних дел Грузии Вано Мерабишвили, на праздничном открытии поселения переселенцев в Церовани.
Около 20 лет назад в поселке скончалась молодая женщина. Ее супруг попросил нарисовать на могильном камне и свою фотографию вместе с супругой. Несколько месяцев назад этот мужчина скончался. И смерть его была трагичной. Он жил один в Ленингори. Ни у одного из трех его детей не было «пропуска», чтобы периодически приезжать и уделять внимание отцу.
Поэтому, когда в течение нескольких дней детей не смогли связаться с отцом, они попросили помощи у соседей. Те взломали дверь и нашли до того момента полного сил мужчину, без сознания на полу. Врачи поставили диагноз – инсульт. Его срочно перевезли в Тбилиси, но уже не смогли помочь.
Его дети даже и не пытались перевезти тело отца обратно, чтобы похоронить рядом с матерью – для этого нужен был «пропуск». «Пропуск» в таких случаях выдают на несколько часов, и то, лишь в день похорон.
Такое правило действует у нас уже три года. Семья умершего обращается к районной администрации Ленингора со списком из десяти человек (родной покойного, у которого нет документа, на похороны может пригласить лишь десять человек). Администрация, в свою очередь, связывается с местным отделением государственного комитета безопасности. После получения согласия от него, семья обращается в районную администрацию Ахалгори в Церовани и получает письменное разрешение на то, что бы их гость мог перемещаться в день похорон. Список также отправляют на грузинский пропускной пункт.
Бывают случаи, когда местные жители, за счет чужого покойного, едут не на похороны, а пользуются моментом и на несколько часов удовлетворяют тоску по семье и родным.
Но похороны и скорбь у нас длятся не один день. Второй день после похорон, девятый день после похорон, сороковой день, Пасха, годовщина, день рождения покойного – это минимальный перечень дней, которые отмечают семьи, и в эти дни, не, у кого нет документа, уже не имеют возможности и права перемещаться «на ту сторону». И часто – это члены семьи.
Поэтому в последние годы здесь редко хоронят покойных. Местные люди предпочитают хоронить их в поселке для переселенцев Церовани на грузинской стороне, где у них есть дети, родственники и близкие.
Не только похороны, но и свадьбы здесь бывают редко. К примеру, в этом году в нашем районе были две свадьбы, и это уже считается «много». Для свадьбы почти такие же препятствующие условия – гости. Но к этому еще добавляется главный герой свадьбы – жених или невеста, который или которая из-за отсутствия «пропуска» не может быть вместе со своей половинкой не только на свадьбе, но и после нее жить вместе.
Недавно женился один местный житель. Жена была из одного из краев Грузии. Несмотря на большое желание семьи жить вместе, невесте более года не давали нужный документ. Семье жениха всерьез даже ответили: «Когда хочешь семью и хочешь быть вместе с ней, нужно искать невесту здесь же. И не создавайте для себя лишние проблемы».
P.S. В районе за более чем семь лет не родился ни один ребенок. Дети у наших жителей рождаются, но в других городах, и место рождения у детей соответствующее.
Автор текста — блогер из Ленингора Тамара Меаракишвили
