Женщины-репортеры регулярно подвергаются шантажу, сексуальному насилию и харассменту.

Арзу Гейбулла

Открытые атаки на Османгызы, проживающую в США и ведущую собственный канал на YouTube, достигли кульминации в апреле, когда новостная онлайн-платформа Real TV предала огласке ее беседу по мессенджеру Facebook с азербайджанским коллегой из Германии.

Содержание разговора было обыденным – она ​​советовала коллеге, как лучше управлять своим YouTube-каналом и подавать заявки на гранты. Тем не менее эту беседу использовали для обвинений в ее связях с западной разведкой.

Османгызы сказала IWPR, что это не первый случай, когда она подвергается нападкам – ей угрожали убийством в 2012 и 2016 годах. И, по мнению журналистки, за этой согласованной кампанией стоит правительство.

«Сначала против меня использовались в основном уничижительные выражения. Они [проправительственные СМИ] использовали тот факт, что я женщина, оказывая на меня давление с этой точки зрения… Что я плохая мать, что я плохая жена [из-за того, что бросила мужа и увезла двоих детей за границу]. Когда это не сработало, [поддерживающая режим газета «Ени Мусават»] опубликовала «расследовательскую историю» о предполагаемом приобретении мной в 2018 году недвижимости во Флориде. А когда и это было разоблачено, [Real TV] распространила аудиозапись и личные снимки, обвинив меня в поддерживании отношений с агентом спецслужб».

«С самого начала это была отвратительная и явно организованная попытка, – говорит Османгызы. – Власти потратили миллионы на слежку, но мой главный вопрос: зачем за мной следить?»

Случай Османгызы – не единичный. Женщины-журналисты в Азербайджане говорят, что регулярно подвергаются различным формам запугивания: от шантажа, сексуальных домогательств и харассмента, до жестокого обращения со стороны полиции и городских чиновников.

Усиление репрессий в медиа-сфере Азербайджана привело к блокированию множества независимых и критических веб-сайтов. Радио Азадлыг, местная служба Радио Свобода, с 2017 года заблокирована.

В отношении представителей гражданского общества используются разнообразные формы контроля: от слежки за членами оппозиционных партий с помощью их мобильных устройств до фишинговых атак и взлома аккаунтов.

Одно из самых громких дел – случай с журналисткой-расследовательницей Хадиджей Исмаиловой. В 2012 году она стала жертвой шантажа с использованием видеозаписей интимного характера, снятых скрытой камерой в ее квартире.

В 2014-м Исмаилову арестовали и приговорили к семи с половиной годам по сфабрикованным обвинениям. Она провела в тюрьме почти два года. И хотя позже журналистку освободили, в ее отношении по-прежнему действует запрет о невыезде. Сама Исмаилова продолжает борьбу с обвинениями, выдвинутыми против нее в национальных судах.

11 января 2019 года Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) постановил, что Азербайджан должен выплатить журналистке в общей сложности 16 750 евро в качестве компенсации морального ущерба и покрытия судебных издержек в рамках дела о незаконной слежке.

Записи интимного характера и шантаж появились после того, как Исмаилова опубликовала серию расследовательских материалов, разоблачающих коррупцию в правящей семье и в правительстве. Давление, однако, не остановило журналистку, и она продолжила свою работу. В 2013 году в сети появилось еще два похожих видео: подконтрольные государству газеты обвинили Исмаилову в непрофессионализме, предвзятости и неподобающем поведении.

В ответ группа, состоящая в основном из женщин-журналистов, провела митинг с требованием прекратить кампанию запугивания в отношении коллеги. Участницы акции несли плакаты с лозунгами: «Хадиджа, мы с тобой!» и «Мой дом, моя кровать – это не коррупция». Полиция произвела около 20 арестов.

Хотя, по крайней мере, два журналиста-мужчины также оказались жертвами обнародования интимных записей – их показали по телевидению в прайм-тайм, эта тактика в значительной степени нацелена именно на журналистов-женщин.

Фатима Мовламли, 19-летняя репортер интернет-телеканала Obyektiv, попала под прицел в апреле 2019 года. Тогда под ее именем был создан фейковый профиль в Facebook с интимными фотографиями и постельными видео девушки. Фатима заявила, что для нее это вовсе не было неожиданностью.

«Такое случалось и раньше, – сказала она. – Я не удивлена. Ранее была создана похожая страница, но она была закрыта».

Новый профиль также был удален социальной платформой Facebook вскоре после того, как Мовламли сообщила о нем.

Женщины в Азербайджане утверждают, что они особенно уязвимы и перед другими формами запугивания и харассмента. К примеру, независимый журналист Айнур Эльгюнеш рассказывает, как в октябре 2016 года, работая над историей о мужчине, шантажировавшим другую женщину, чтобы та дала ему взятку, она сама получила множество угроз.

«Я изуродуютебя так, что ты никогда больше не сможешь показать своего лица», – сказал ей по телефону подозреваемый после того, как она стала расспрашивать его о шантаже. Эльгюнеш написала заявление в полицию, пообещавшую расследовать поступившие угрозы. Правда, позже мужчина принес ей извинения.

И хотя журналисты в других странах тоже могут сталкиваться с запугиваниями со стороны героев своих историй, азербайджанские женщины-журналисты, по собственному признанию, редко обращаются к государству за защитой.

Ламия Адилгызы, независимая журналистка, в настоящее время проживающая в Берлине, говорит, что домогательства и жестокое обращение были в ее профессиональной деятельности рутиной.

«Я чувствовала, что должна мириться с харассментом, потому что это – часть моей работы. Я сказал себе, что должна держать это в себе. Я не верила, что кто-то поддержит меня», – объясняет Адилгызы.

Согласно докладу ООН за 2014 год, в традиционно патриархальном азербайджанском обществе насилие в отношении женщин остается допустимым.

Другая независимая журналистка Айтан Фархадова говорит, что ей приходится подстраиваться под существующие порядки, чтобы обезопасить себя во время командировок.

«Каждый раз, когда я отправляюсь в поездку, мне приходится придумывать воображаемого мужа, потому что на одинокую женщину-репортера смотрят как на человека, упавшего с Луны», – объясняет она.

По словам Фархадовой, единственный механизм защиты – другие женщины-журналисты.

«Мы жалуемся друг другу. Мы определяем, какие места опасны, и информируем друг друга о них. Мы никогда не идем туда одни, только парами, – продолжает она. – Поскольку мы знаем, что полиция не защитит нас, а суд не будет справедливым, мы храним это между собой».