Марта Ардашелия
«Если выжил, говори», — это кредо Ирины Довгань. Женщины, которая спаслась из плена благодаря фотографии, попавшей на страницы New York Times. События 2014 года в Украине вместе с мировой политикой перезагрузили и профессию журналиста. Как выдуманный российскими федеральными медиа мир переместился с телеэкранов в украинские города, обсудили в Тбилиси на дискуссии IWPR «Война, увиденная сверху: несломленные украинские женщины».
В зале гаснет свет. На экране – третий эпизод документального фильма «Неzламні» («Несломленные»). Эта трилогия посвящена побывавшим в плену украинским женщинам. Одна из ее главных героинь – Ирина Довгань. До сих пор приветливо улыбавшаяся гостям тбилисской премьеры, она решительно встает со своего места. В темном зале Ирина находит убежище за ширмой – где-то между зоной с кофейным аппаратом и местами для зрителей. Здесь спиной к экрану, на котором проектируются самые тяжелые моменты ее жизни, она простоит до конца показа.
Ирина – одна из тех украинок, которые попали в плен в Донбассе. Ее удерживали в течение пяти дней. Женщину арестовали и пытали за то, что она приносила еду и теплую одежду украинским военным. Доказательства нашли в ее планшете.
«Война, войдя в мою жизнь, уже меня не покидала», – рассказывает Довгань в Тбилиси. Женщина делится ужасающими подробностями плена.
«Те люди, которые меня пытали и убивали, они говорили: «Ты совершила столько преступлений, тебе не жить». Я бы никогда не подумала, что подобное может произойти в Донецке – современном, богатом городе, где люди жили счастливо. Я была счастливой жительницей этого города. Я пережила пытки в этом счастливом городе. Эта была война, информационная война: телевизор победил здравый ум», – говорит Ирина, косметолог по профессии, вспоминая, как за два месяца люди вокруг нее «буквально сошли с ума».
Довгань опознала всех, кто пытал ее. Имена этих людей – в списке сайта «Миротворец» в разделе «Чистилище». Туда авторы ресурса помещают персональные данные лиц, по их мнению, угрожающих национальной безопасности Украины. 10 декабря ресурс закрыли для публичного доступа. Тем не менее, Ирина уверена, что ее жизнь и безопасность ее семьи по-прежнему под угрозой. Причина – активная гражданская позиция женщины. Она много рассказывает о пережитом, принимает участие в дискуссиях и встречах по всему миру.
Осмысление причин и последствий вооруженных конфликтов требует комплексного подхода, считает участник встречи в Тбилиси Александр Русецкий, директор Южнокавказского института региональной безопасности.
«Очевиден дефицит плюрализма мнений. Общества, пострадавшие в результате конфликтов, не должны позволять себе рассматривать все в черно-белых тонах. Это сложные, многогранные конфликты», – считает он.
Война в Украине изменила лицо журналистики, говорит еще одна участница дискуссии. В качестве журналиста Би-би-си Наталия Антелава в 2014 году подготовила ряд нашумевших телерепортажей, разоблачающих фейки, которые распространяли тогда российские СМИ об Украине. Репортер работала на востоке страны, когда сбили малазийский «Боинг».
Антелава уверена, что высокие стандарты работы и излишняя политкорректность не позволили западным журналистами сразу же распознать дозу пропаганды и дезинформации в украинской войне.
«На тренингах Би-би-си нам часто устраивали симуляцию войны, когда в условиях, приближенных к реальности, журналисты проходили учения. Начало войны в Донбассе было таким же фейковым, очень похожим на эти учения. А потом вдруг я смотрю по сторонам: я стою посреди поля с подсолнухами и вижу детские трупы и подбитый «Боинг». За то, как фейковая война в телевизоре превратилась в настоящую, несут ответственность и международные СМИ», – говорит Антелава.
Последние годы она работает над собственным проектом Coda, в котором пытается раскрывать суть происходящих событий, прослеживая историю от начала до конца. По словам Натальи, западным журналистам, в том числе и ей, «понадобилось очень много времени для того, чтобы понять, что дезинформация превратилась в настоящую войну. И мы виноваты в этом».
Тем не менее, именно журналисты спасли Ирине Довгань жизнь.
Фотография, на которой женщину, замотанную в украинский флаг, избивают прохожие, облетела мировые СМИ. В тот же день журналистам Эндрю Крамеру (New York Times) и Марку Франкетти (Sunday Times) удалось освободить Довгань.
Ирина – не единственная женщина, пережившая такое. По данным правозащитников, с 2014 года в плену сепаратистов побывали около ста украинок. Общая статистика насчитывает до трех тысяч пленных. Правда, эти данные не официальные. Государство до сих пор предпочитает не замечать таких людей, утверждают украинские правозащитники.
Неправительственный сектор Украины сейчас адвокатирует создание новой законодательной нормы для социально-экономической и моральной реабилитации побывавших в плену гражданских лиц.
По словам автора фильма «Несломленные» Ольги Волынской, представители власти в ходе дискуссий открыто признавались, что принятие закона станет тяжелым бременем для бюджета Украины. Впрочем, Верховная Рада уже рассматривает соответствующий законопроект. И скорее всего, в ближайшем будущем его утвердят.
«На данный момент 227 человек находятся в плену на оккупированных территориях Донбасса. Больше ста человек – на территории Крыма и в тюрьмах России. Я имею в виду политзаключенных. Двенадцать женщин все еще в плену», – рассказывает режиссер «Несломленных».
При этом, как утверждает Ольга, «официально пленных в Украине до сих пор не существует». Она имеет в виду попавших в плен мирных жителей. Своим фильмом режиссер хотела привлечь внимание к проблеме этих людей и показать другим выжившим, как справиться со стрессом.
Таких, как Ирина Довгань и другие мирные жители, побывавшие в плену, поддерживают украинские правозащитные организации. Они перечисляют одноразовую дотацию в размере около 4000 долларов, предоставляют временное жилье, оказывают медицинскую и юридическую помощь.
«Однако правозащитники не могут справиться одни, нужна вовлеченность государства», – рассказывает Дмитрий Рева из организации «СИЧ». Его «Правозащитная группа» также проводит юридические консультации прошедшим через плен людям.
По данным Ревы, в Международный суд по правам человека уже поданы порядка 500 заявлений. Впрочем, далеко не все готовы обращаться в Страсбург. «Многие пленные отказываются идти на контакт с правозащитниками, чтобы быстрее перебороть этот стресс», – говорит Рева.
Ирина Довгань в их число не входит. Когда последний эпизод трилогии, рассказывающий о самом тяжелом периоде ее жизни, закончился, она вышла из-за ширмы, где простояла весь показ, села напротив гостей тбилисской премьеры и спокойным голосом начала рассказывать про ужасы войны и плена.
«Если выжил, говори», – уверена Ирина Довгань.
*Содержание этой публикации/статьи не отражает официальной позиции Фонда Предотвращения конфликтов, содействия стабильности и безопасности Соединенного Королевства, Женского фонда развития ООН или IWPR. Ответственность за изложенную информацию и мнения полностью лежит на авторе (авторах) публикации.
