Находясь под давлением уголовного расследования и бесконечных судебных разбирательств, единственная возможность выжить – продолжать активную борьбу за нормальную жизнь в городе, который еще не оправился от последствий войны.
Свою борьбу гражданская активистка из Ахалгори Тамара Меаракишвили начинала с довольно очевидных требований – об улучшении бытовых условий жизни в родном районе. Все, кто пытался заглушить голос женщины, получал обратный эффект: с каждым разом критика становилась только сильнее. Свою незащищенность Тамара конвертировала в силу, получив мощную поддержку как от грузин, так и от осетин.
Не боясь громко говорить о проблемах, женщина из Ахалгори стала голосом недовольных. Тамара продолжает судиться с цхинвальскими властями и не намерена покидать свой дом.
«Решение принято под давлением властей, чтобы наказать и проучить меня». Так Тамара Меаракишвили отреагировала на недавний вердикт Верховного суда Южной Осетии, кторая де-факто отделилась от Грузии в результате вооруженного конфликта 1990-92 годов.
Рассмотрев жалобу прокурора, он снял с активистки обвинения в клевете, но эпизод с «незаконным приобретением» паспорта отправил на повторное рассмотрение.
Сама Тамара, уголовное преследование которой продолжается уже два с половиной года, недоумевает.
«Как такое может быть? Твои же суды трижды заявляли, что человек невиновен, что никаких признаков преступления нет, а потом другой суд говорит, что они выносили неверные решения… Это же был не один суд, не два… три суда заявили об этом!», — говирит Тамара.
По мнению активистки, последнее решение было сигналом: ее хотят выдворить из Ахалгори.
«Все факты указывают на то, что это [судебный процесс] связано с моей активностью. Это не конфликт на бытовой почве с кем-то из местных. Все структуры, все органы и лично Анатолий Бибилов – человек, имеющий самую высокую легитимацию в Южной Осетии – борются со мной».
Тамара, как и многие женщины, живущие в условиях замороженного конфликта, на передовой. По ее словам, женщины зачастую берут на себя решение проблем, поскольку знают, что с мужчины потребуют другой ответ. Кроме того, по ее словам, в отношении с женщинами все же ощущается некое стеснение, к ней проявляют уважение.
«Есть такая осетинская поговорка – на женщину и собака не лает. Я часто ее напоминаю, когда ко мне относятся агрессивно».
Об активности женщин свидетельствует и то, что практически все выступающие и авторы самых критических вопросов на встрече с де-факто президентом Анатолием Бибиловым были именно женщины.
В конце декабря они обсуждали тему открытия «границы». В Цхинвали решили закрыть КПП в начале сентября 2019 года после кризиса в районе сел Чорчана-Цнелиси. Тогда де-факто власти обвинили грузинскую сторону в установлении полицейского блокпоста.
«Выступило не менее 20 человек, отсюда мужчин, если не ошибаюсь, было только двое. Все остальные – женщины».
Частично заработал пункт пропуска только 24 января 2020 года – пожилым жителям района впервые за 140 дней разрешили временно покинуть Ахалгори.
По словам Тамары, на «очень тяжелой встрече» с Бибиловым в декабре она была лишь «рядовым жителем» района.
«Я никого туда не приводила, никому текст не диктовала, никого ни к чему не принуждала. Зато в зале люди отбирали друг у друга микрофон».
«Благодаря тому, что я женщина, у моей борьбы есть свои плюсы. Потому что сейчас я могла бы быть мертвой. Как минимум – неоднократно избитой. Когда меня арестовали, когда давили на меня в милиции, добивались признания в том, чего я не совершала, сотрудники прямо говорили: если бы ты была мужчиной, мы бы тебе кости переломали, и ты бы как миленькая во всем призналась».
Помимо сложностей повседневной жизни, Тамара сталкивается и с проблемами в интернете. В качестве примера она приводит случаи, когда жителям региона «делали замечания» только из-за лайков или репостов статусов Тамары в соцсетях.
Одновременно сама она подвергается буллингу со стороны интернет-троллей. И эти фейковые аккаунты, по мнению Тамары, аффилированы с администрацией де-факто президента. Она, к примеру, считает, что один из таких троллей, рассказывавший в сети о «пятой колонне» и «политической проституции», сидит в администрации Бибилова.
«Я очень внимательная. Если обо мне что-то пишут, я тут же захожу и проверяю, кто у него в друзьях. И первым его другом был Анатолий Бибилов».
Тамара, при этом, не считает, что ее преследуют по этническому признаку. Не выделяет она и признаков гендерного давления. И хотя права женщин в регионе с сильными патриархальными традициями ущемляются в большей степени, чем мужчин, к примеру, «здесь не мирятся с лидерством женщины», в кризисные моменты лидерство берут на себя именно они.
Меаракишвили стала известна как гражданская активистка примерно с 2014 года – с тех пор, как начала рассказывать о проблемах Ахалгорского района, критиковать де-факто власти, общаться с независимыми журналистами.
Уголовное преследование хоть и осложнило ей жизнь, но, по признанию активистки, «только увеличило спрос» на нее.
«Все больше людей связываются со мной, отправляют мне запросы на дружбу, предлагают разную помощь, говорят о поддержке. Конечно, эта борьба привлекла ко мне больше людей, поддерживающих меня, а это сделало меня еще более защищенной. И думаю, сейчас я получу еще больше поддержки».
Тамара, завоевавшая доверие как среди грузинской общины, так и среди осетинской, считает, что все это – благодаря искренности: «Когда ты честен, когда ты не врешь, при этом, когда у тебя нет политических амбиций, люди тебе искренне доверяют».
«К примеру, я получала звонки и смс-ки с поддержкой от цхинвальцев, которые говорили мне, что я более защищена. Могу сказать, что это были звонки от депутатов. Потому что недавно были случаи, когда депутата избили, депутата запугивали… Я не буду конкретизировать».
При этом сложности для самой Тамары помножены на два. К примеру, из-за уголовного дела ей было запрещено передвигаться. А из-за закрытия пропускного пункта на разделительной линии – она и в теории лишилась возможности покинуть Ахалгорский район.
«Сегодня мне даже неловко, что все начиналось с разговоров о бытовых проблемах и переросло уже в международный скандал. Из-за того, что у нас нет воды, и я об этом писала, меня могут выдворить из моего же района. Вот до чего мы дошли».
