Прежде, чем я начала писать книгу о войне, я отправилась на турецко-сирийскую границу и посетила два крупных лагеря для беженцев в Килисе и Низипе. Я встретилась с сирийскими беженцами, спасшимися от войны и укрывшимися в лагерях, выслушала и записала их истории… Мужчины рассказывали историю войны иначе, женщины – иначе. У мужчин главным героем была война, боевые действия, сожженные города, воины, а у женщин – простой человек, человек, который больше, чем война. Человек, побеждающий смерть, побеждаеющий саму войну.
В тот же период Тбилиси посетила писательница и лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич. «У войны не женское лицо» – это ее первая книга, в которой о войне рассказывают женщины. «Все, что я знала о войне раньше, я слышала «мужским голосом», – сказала мне Светлана Алексиевич, когда я спросила ее об этой книге. – Военные события передаются через чувства и представления мужчин. А женщины молчат. Мужская война известна, но когда о ней рассказывает женщина, которая во время войны выполняет всю мужскую работу, появляются совершенно другие цвета, и война становится еще более ужасной, еще более ненормальной. В войне, о которой рассказывают женщины, мы встречаем не героев, а простых людей. Поэтому я думаю, что видение женщины – то, как она смотрит на мир, как она слушает, как любит – более современный взгляд на мир, чем видение мужчины».
Так появилась главная героиня моей новой книги – бежавшая из Абхазии женщина-фоторепортер, которая освещает войну в Сирии, и в этой чужой войне оживает ее собственная. Я тоже попыталась глазами женщины взглянуть на войну. Рассказать о женщинах и детях, не выбиравших жизнь в горящих Сухуми или Алеппо, о потере дорогих людей, о борьбе за выживание, об изгнании и послевоенной жизни… Это война, главные герои которой – именно они, женщины…
Вокруг меня много женщин, прошедших войну и отразивших ее в своем творчестве. Журналист Лия Токликишвили вместе с кинорежиссером Наной Джанелидзе написали сценарий о приключении журналиста, прошедшего войну. Фильм «Куда идет Лиза» – именно о женщине.
Впервые Лия отправилась в Сухуми в конце сентября 1992 года, когда российские подразделения начали уничтожать грузинские войска в районе Гагры.
«В редакции «7 дней» прозвучал вопрос: кто поедет в Абхазию? – вспоминает Лия, – Гио Саная был сухумцем, из Абхазии. Ему тогда было 18 лет. Было решено, что поедет Гио, он знал Сухуми, ему бы не составило труда собрать материал и вернуться. Так было решено.
Мы сидели на лавочках на площади Гудиашвили и обсуждали поездку Гио, когда вдруг я ему сказала: «Хочешь, и я приеду?». Я произнесла это как человек, который старше, с полной ответственностью. «Да», – ответил он. Возникло напряжение… И тогда я, кажется, взяла на себя ответственность не только за Гио, но и за всех вместе. Эта война внезапно сделала меня большим человеком, и после того первого репортажа, когда я прошла ужасные дни и, едва выжив, возвращалась в Тбилиси, во время полета прямо в небе я с близи дала Богу обещание, что не вернусь назад. Но я не раз возвращалась. Война обладает силой войны во всем – даже в том, чтобы навсегда привязать тебя к себе. Я не знаю ни одного военного журналиста, который после первого репортажа не вернулся бы назад – для следующего репортажа».
Наверное, немыслимо не делиться событиями, произошедшими на войне. Это просто невозможно. Ты наблюдаешь за войной для того, чтобы говорить и писать о ней столько, сколько сможешь говорить и писать. Тем более, в войне, где ты потерял друзей, потерял прошлое.
«Для меня самое красноречивое – лица, которые можно увидеть только на войне. Неухоженные, подавленные, с бегающими глазами, будто ищущими возможность спастись, – говорит Лия. – Нигде, кроме войны, у человека нет такого лица – полного страха, отчаяния и безнадежности. Тогда я написала, что на войне многие спасаются физически, но им не вернуть своего лица. И я тоже была среди них, когда вылетала из Сухуми последним рейсом. Никогда не забуду лиц людей, над головами которых я, вцепившись в руку солдата, пронеслась, чтобы выжить. Это война. Только война может показать, на какие самые невероятные поступки ты способен, рассказать тебе правду о самом себе. Когда много лет спустя я поделилась этими впечатлениями с режиссером Наной Джанелидзе, мы решили, что лицом героя нашего сценариста является «Крик» Мунка».
У войны может не быть женского лица, но у нее – женский голос, женские слезы, плач, протест. Этот голос слышен в недавно изданном в Германии издательством Pop-Verlag сборнике «Бесконечно», куда вошли тексты о войне в Абхазии и Самачабло 15 грузинских писательниц.
Одним из авторов этой книги является Шорена Лебанидзе, все творчество которой посвящено именно женщинам и войне.
Шорена Лебанидзе, как и Лия, была журналистом, освещавшим абхазский конфликт.
«Я прошла свою войну, – говорит Шорена. – Вместе с группой беженцев я была и на заминированном мосту – с развевающимся белым платком, чтобы не стать невольной жертвой глубоко засевших солдат, и переправлялась через реку Цхенисцкали, и записывала интервью в штаб-квартире, которую сразу после встречи снаряды сравняли с землей, и летала на самолете, который при выполнении следующего рейса взорвался в воздухе, и говорила с людьми, вскоре погибшими или пропавшими без вести, и приезжала в села, где меня встречали лишь заброшенные и разбомбленные остовы домов. Видела дома с запертыми дверями и заколоченными ставнями, заросшие сорняками дворы, безжизненные и опустошенные места…
Все это было сопряжено с глубокими переживаниями, но, когда я вернулась в Тбилиси, мое сердце все еще звало меня в Абхазию. Будто военная бацилла засела в моей крови и не давала мне покоя. Тогда, пожалуй, я и представить не могла, что несколько десятков статей, опубликованных за эти годы, вместе с тщательно сохраненным «черным материалом» превратятся не в бесполезную кучу макулатуры, а в богатый архив. Что записи, собранные в старых папках, факты, попавшие в дневники, статьи и репортажи, напечатанные на страницах газет и журналов, не дававшие мне забыть войну, лягут в основу художественно-документальных книг».
Когда речь идет о достойных женщинах, в любой, даже самой безвыходной ситуации, борющихся за сохранение идеалов гуманизма, победивших войну (а не в войне), я в первую очередь вспоминаю реального персонажа книги Шорены Лебанидзе – Манану Ануа. Невероятно выносливая женщина, в возрасте 27 лет пережившая ужасы войны, запомнилась нам своими усилиями по установлению мира… История девочки – грузинки по матери и абхазки по отцу – ее хроники 52-дневного плена, репортаж из настоящей бойни, полна жутких впечатлений, воспоминаний о страшных и экстремальных событиях. Но именно в этой жестокости проявились основные человеческие качества, которые изменили жизнь Мананы Ануа и окружающих ее людей, грузинских беженцев и абхазских воинов, подтолкнув каждого к большому духовному преобразованию, подготовив их к самоотверженным поступкам, убедив в абсурдности войны и всесилии любви. Все они были моральными героями. Они смогли в конкретной ситуации, основываясь именно на личном примере Мананы Ануа, не только защищать, но и самим укрепить ценности, обнаружив, что, оказывается, их не разделяла навязанная вражда, а, напротив, связывала дружба…
И сегодня это пространство существует не только в литературе, но и в реальной жизни. Это – деревенский храм, созданный 27-летней девушкой – место встречи грузинских пленниц и абхазских воинов, где враги становились друзьями. Думаю, именно такое действие, настрой и позиция придают истории, произошедшей в конкретное время и в конкретном пространстве, вечный смысл, делая ее глобальной для граждан любой страны.
«В войне все жертвы, – говорит еще одна писательница, Екатерина Тогонидзе, которая также играет главную роль в новом фильме Наны Джанелидзе. – Но женщины начинают больше походить на жертв тех, кто сам стал жертвой, в плену чужих правил игры, ошибок и жестокости становятся вдвойне жертвами.
Они не просто пытаются уберечь своих детей, но иногда даже идут на войну – не только как медсестры, но и как бойцы, снайперы, танкисты. Впрочем, это никогда не их выбор. Войны начинают мужчины, а женщины вместе с ними теряют семьи, дома, будущее, жизни. А жизни женщина служит всей своей сущностью. Она всегда на стороне жизни, стоит на страже размножения и выживания. Поэтому трагедия женщины на войне, ее жертвенность и героизм – это отдельная история».
Грузинский писатель и философ Бачана Брегвадзе в своем иренологическом письме назвал мирный период «зевотой истории». И когда истории удается прозевать войну, выжившей женщине приходится собственными руками восстанавливать разрушенный войной мир.
Именно об этом новый роман Екатерины «Ты в доме», который начинается так: «Люди делятся на два типа: прошедшие войну и и не прошедшие ее. Но среди них есть и другие – тонкие мосты, протянутые между войной и миром, качели войны».
В основном это именно женщины. Женщины превращаются в мосты, когда оставшимся по другую сторону условной границы в зоне конфликта жителям, т. н. семьям врагов через заграждение передают муку и сахар. Они попытаются внести свою лепту в установление мира, когда самоотверженно ухаживают за мужчинами с потерянными лицами, сбегающими от реальности к выпивке и наркотикам. Они не позволяют себе сложить руки и сказать: мы больше не можем!
Роман Эки «Ты в доме» – о травмах войны. О послевоенном мире, где все вроде бы хорошо – никто не голодает, почти никто не боится, все в жизни идет своим чередом – пока однажды землетрясение не сотрясет старый район Тбилиси, и отец, вынужденный переселенец из Абхазии, не выбежит из дома. Он бросит 11-летнюю девочку, а позже, уже пришедший в себя, вернется с улицы, чтобы спасти ее. Ребенок своими глазами увидит сорвавшегося с места испуганного отца, увидит его трусливую спину и побег без оглядки назад. Она останется одна перед лицом опасности и потеряет самое главное – веру в то, что существует человек, который отдаст за нее даже свою жизнь. А что же еще абсолютная любовь?..», – говорит Эка, книга которой – о прощении, возвращении домой, примирении, абсолютной любви, что женщинам дается легче, где женщина становится выше ненависти и смерти и, таким образом, побеждая величайшее бедствие человечества – войну.
