Война в Украине напомнили грузинским женщинам, живущим у линии оккупации, как похоже развивалось напряженность, которая впоследствии переросла Российским вторжением в Грузию в августе 2008 года.

Оккупация стала причиной трагедии для многих семей в Грузии, в том числе и для женщин, которые несмотря на страх, многочисленные трагедии, отчаяние и разрушение домов верят в свою правду, в возвращение своей собственности откуда насильно были перемешаны и в восстановление справедливости.

Музей российско-грузинской войны 2008 года

69-летняя Лия Члачидзе живет в селе Эргнети, где в подвале своего дома, разбомбленного во время российско-грузинской войны 2008 года, она открыла музей. 

Несколько месяцев назад она даже принимала внутренне перемещенных лиц из Украины и показывала им последствия войны. 

По словам Лии, музей – это ее способ рассказать новым поколениям историю войны, которая оказалась губительной для всех сторон конфликта. 

«Трудно быть равнодушным к тому, что происходит с Украиной, тем более что мы уже пережили тяжелые и ужасные дни в нашей собственной стране. Я очень хорошо помню начало войны 2008 года – перестрелки, провокации – как будто грузинская армия напала на «спящий Цхинвали»… То же самое мы видим и сегодня.

Это был жаркий летний день 2 августа 2008 года. На театральной площади Цхинвали выстроились автобусы. Я также заметила один или два джипа. Туда стекались хмурые женщины, дети и пожилые люди. Их лица выглядели опечаленными, ни в одном из них не было и проблеска счастья.

Я стояла и смотрела своими глазами, как они тащат свои сумки, пакеты. Во главе очереди стоял серый «Виллис», набитый российскими солдатами-«миротворцами», а также две российские полицейские машины, которые должны были ехать впереди.

Я подошла ближе к почтовому отделению, где начиналась очередь из машин где мужчина с безразличным взглядом грубо спросил «не стой здесь. что смотришь?». Я в ответ спросила куда они везут этих людей на что незамедлительно он ответил «на отдых». Не поверив в это я продолжила спрашивать неужели «весь город» везут на отдых на что он коротко указал мне отойти и сказал что это не мое дело.

Очередь начала двигаться, я смотрела, как она проходит… лица женщин были опечалены. Дорога в Тамарашени была перекрыта – они не могли туда проехать. Им пришлось ехать по маршруту Дзари, огибая девять сел ущелья Диди Лиахви.

И я поняла, что вот-вот начнется большая трагедия.

В девятую годовщину войны я начала создавать музей «августовской войны». В этом процессе участвовало много людей. Музей не может похвастаться своими размерами… в замкнутом пространстве – до сих пор запах войны: обгоревшие игрушки, расплавившиеся и принявшие причудливые формы бутылки, консервные банки, осколки от снарядов, обугленные вещи… все они говорят о трагедии этого дома на языке войны.

Когда украинские женщины, посещали мой музей, они так же плакали о трагедиях нашей войны и не стыдились этих слез. Сегодня Россия разыгрывает в Украине тот же сценарий, который приводит к несчастью людей.

Я создала музей «августовской войны», чтобы показать важность мира.

Я верю, что когда-нибудь и уродливые колючие проволоки будут разорваны, и место, где грузины и осетины будут мирно разговаривать, тоже станет музеем!».

Жить со страхом и становиться сильнее

Жительница села Эргнети Горийского муниципалитета Магули Окропиридзе родила своего пятого ребенка 7 августа 2008 года – ровно в тот день, когда начались военные действия. 

Чтобы спастись, она убежала из родильного дома вместе с ребенком. С новорожденным на руках и в ночной рубашке она вышла на дорогу, ведущую в Тбилиси. Женщину-пешехода с ребенком до столицы подкинул на машине незнакомый человек. Со временем её здоровье ухудшилось, и она до сих пор лечится. Магули винит в этом стресс, вызванный войной. 

«Я оставалась в деревне до последней минуты, но когда стало слишком опасно, отвезла членов своей семьи и двух детей в Гори. Вернуться не смогла и попала в родильный дом. Когда рядом упала бомба, в роддоме выбило стекла. Я взяла своего новорожденного, прижала его к груди и побежала в подвал. Потом из Горийского роддома стали выводить людей, и мы уехали в Тбилиси. 

Даже сегодня, поздравляя своего ребенка с днем рождения, я не могу делать этого без слез и эмоций. У меня был такой стресс, что я даже не смогла испытать счастья родов. Когда 8 августа военную базу начали бомбить, я выбежала из родильного дома. Сначала я нашла убежище в подвале больницы – подсознательно закрывала лицо ребенка руками, чтобы с ним ничего не случилось. Потом убежала вместе с младенцем. У меня не было даже одежды для ребенка.

Война 2008 года оставила тяжелый след в нашей жизни – дома и сельскохозяйственные угодья были полностью уничтожены, и мы остались в тяжелом положении. Нам пришлось начать борьбу, чтобы снова встать на ноги. Война научила нас вставать на ноги после тяжелых испытаний, научила жить со страхом и становиться сильнее. Я начала жизнь заново со своими пятью детьми – мы были вынужденными переселенцами с 90-х годов. Было трудно начинать все сначала, но когда ты мать и надежда своей семьи, своих детей, ты не имеешь права поддаваться унынию. 

После войны я начала активную жизнь – завела теплицу. Для меня это был источник дохода, а также арт-терапия. Сегодня я очень довольна своей работой», говорит Магули Окропиридзе.

Руками разрывая колючие проволоки

Нана Ванишвили со своим ребенком живет в селе Зегдулети Горийского муниципалитета. Ее муж скончался три года назад. В прошлом году скончался и отец женщины. Родители Наны – Валия и Дата Ванишвили – оказались по другую сторону линии оккупации в 2013 году.

Сегодня, будучи сама вдовой, она вынуждена передавать еду своей овдовевшей матери через колючую проволоку. Пересечение разделительной линии сопряжено с риском – девять лет назад она была арестована вместе с ребенком и мужем.

«В 2013 году умер мой свекор. Сестра поехала к моим родителям – их дом находятся по другую сторону колючей проволоки – через Владикавказ (город в России), а я отправился за ними вместе с мужем и ребенком, которому на тот момент было 10 лет. Друг взял нас с собой на тракторе. Когда мы подъехали к селу Цинагари, двое вооруженных российских солдат последовали за нами и остановили нас. Они расспрашивали нас обо всем, а затем отвезли куда-то в сторону Сагушаго. Моего ребенка оставили там, а остальных отвезли в тюрьму в Цхинвали, где мы пробыли одну неделю. Мы ели пустой хлеб и не притрагивались ни к чему другому, что нам приносили. Они все время спрашивали нас о конкретных людях, а мы отвечали, что ничего не знаем. Мы пробыли там неделю, а позже выяснилось, что моя сестра заплатила штраф: 300 лари за трех человек. 

Насколько я знаю, сейчас размер штрафа увеличили. 

Колючая проволока не приносит ничего, кроме несчастья. Беспокойство за отца убивало меня – он не мог подойти к нам, они ограничивали его передвижение. Сейчас моей матери нездоровится, и я не могу свободно приходить к ней, чтобы ухаживать за ней и готовить ей еду. Я передаю ей все, что могу, через колючую проволоку – стараясь, чтобы она могла есть все, что я готовлю для себя. 

Иногда я поднимаюсь туда, но она не может даже подойти к колючей проволоке – когда ей плохо, она не в состоянии встать с кровати. Моя сестра живет во Владикавказе и не может часто ездить туда. А я, в свою очередь, нахожусь совсем рядом, но мне не дают права видеть мать и заботиться о ней», говорит 50-летняя Нана Ванишвили.

Настойчиво сопротивляясь преступлениям

Майя Отинашвили оказалась в цхинвальской тюрьме за «незаконное» пересечение так называемой «границы». Российские солдаты забрали мать троих детей из собственного сада в селе Хурвалети Горийского муниципалитета. За попытку сопротивления она подверглась физическому насилию. Она пережила тяжелые дни в Цхинвали. Около недели находилась без сознания, и другие заключенные пытались помочь ей прийти в себя. После месяца ареста женщина была освобождена и передана грузинской стороне на блокпосту Эргнети. 

После похищения Майя покинула дом, в котором жила со своей семьей на протяжении многих лет. После ареста она оставалась там всего пару раз. С тремя детьми и мужем женщина переехала в Гори и при поддержке министерства устроилась на работу в Службу приставов. По словам Майи, ее жизнь разделилась на три части: до колючей проволоки, по ту сторону колючей проволоки и по эту сторону колючей проволоки.

«Так называемая «граница» окружает мой сад. 29 сентября 2018 года я услышала какой-то шум и предположила, что это, вероятно, шумят листья. Когда я посмотрела, то увидела двух парней в военной форме с масками, закрывающими лица, и оружием в руках. Один из них был совсем мелким. Когда они стали физически противостоять мне, я стянула маску с одного из них. Он выглядел испуганным – я до сих пор не могу выбросить этот образ из головы. Второй был сильнее, но я никогда не забуду его большие черные глаза, длинные ресницы и огромные руки. Я узнаю его даже среди 200 человек. 

Сначала они попытались связать мне руки, но им это не удалось. Затем ударили меня прикладом автомата. Я дважды пытался убежать, но каждый раз они ловили меня – перетаскивали на другую сторону колючей проволоки и фотографировали. Видимо, им нужно было доказательство того, что я пересекла «границу». Они спрашивали меня, почему я пересекла «границу», но я знала, что они забрали меня из моего собственного сада. Когда меня завели в тюрьму, персонал смотрел на меня потрясенно. Там был пожилой человек, который сказал мне по-грузински, чтобы я не волновалась и что он на моей стороне. Может быть, новое поколение не говорит по-грузински и его воспитывают, внушая, что мы – враги. Я пережила ужас, мне не хочется об этом вспоминать. 

Когда я впервые проснулась дома, не могла в это поверить. Я открывала глаза и все еще видела тюремные стены. Я боялась людей в форме, не могла ходить по улицам одна, оглядывалась, куда бы ни шла, боялась звуков. Когда я выхожу из дома, дети до сих пор меня спрашивают, вернусь ли я. После переезда в Гори я кое с чем справилась. У меня есть работа, и я могу отвлечься на другие дела», говорит 41-летняя Майя Отинашвили.

Защищать собственность

89-летняя Венера Эдишерашвили живет в селе Дици Горийского муниципалитета. Она ежедневно наблюдает за деятельностью вооруженных сил, представляющих оккупационные власти. Они передвигаются рядом с ее домом по участку, принадлежащему соседней семье. Неподалеку можно найти табличку с надписью «Государственная территория. Движение запрещено». Венера не выходила из дома, когда шли военные действия и село бомбили.

«Ко мне домой пришли 10 вооруженных солдат. Они вооружили даже несовершеннолетних – некоторые были настолько молоды, что едва могли управляться с оружием. Они забрали все, что им понравилось, – кровати, коров, свиней. Они на моих глазах зарезали индеек, выпотрошили их и в таком виде забрали. Они заставляли меня провести ночь на улице и не пустили в дом. Меня постоянно спрашивали: «Где молодежь?». Я отвечала, что в 90-е годы одного из моих детей убили и выбросили на берег реки Лиахви.

В 2008 году я заставила второго сына уйти из дома. Я сказала ему: «Одного моего ребенка уже уб или, останься в живых хотя бы ты». После долгих уговоров он ушел, но я не покинула свой дом. Пока я жива, я не планирую покидать это место». 

Перед нашим садом поставили таблички и протянули колючую проволоку. Мы много боролись, чтобы сохранить свою землю, но часть ее все равно оказалась по ту сторону колючей проволоки. Я не отдам им ни пяди своей земли. Когда мой сын обрабатывает землю, я наблюдаю за ним из дома – мне уже тяжело ходить. Там ходят вооруженные люди в форме, и я боюсь, что они с ним что-то сделают», говорит Венера Эдишерашвили.

Восстановить ради будущего

Война и колючая проволока нанесли не меньший ущерб матери Майи Отинашвили. Галина Келехсаева с 2008 года является вынужденной переселенкой из Лиахвского ущелья. Она живет в поселении для временно перемещенных лиц в селе Шавшвеби Горийского муниципалитета. 

Галина пытается изменить жизнь женщин, ставших жертвами войны, сделать их однообразные будни более интересными. Именно благодаря этим совместным усилиям в поселении для вынужденных переселенцев был создан детский сад. Возглавляет его Галина Келехсаева. В садике воспитываются 25 детей, а также работают 11 местных жителей.

«В течение 26 лет я работала специалистом по немецкому языку в одной из школ Лиахвского ущелья. Когда я стала внутренне перемещенным лицом, то поняла, что это реальность, с которой мне придется столкнуться, и я должна начать жизнь с нуля. Я участвовала во всех программах нашего поселения, в которых только могла, – училась шить, писать проекты, искать гранты, работать с овечьей шерстью, делать скульптуры. Я придумала тематическую организацию и приобрела много контактов. Мы работаем вместе, занимаемся с пожилыми людьми по программе «Достойная старость». 

У меня также есть идея открыть дом престарелых в здании бывшей бани, которая сейчас не функционирует. В настоящий момент я нахожусь в процессе поиска партнеров, и я верю, что смогу сделать много полезного для пожилых людей.

Думаю, самое важное, что я сделала, будучи вынужденной переселенкой, – это открытие детского сада. В течение многих лет у детей не было возможности получить дошкольное образование, за исключением случаев, когда родители могли водить своих детей в садики в других селах. Сегодня нашим детям доступна эта услуга, что также дает возможность их матерям работать, пока детей нет дома. Например, они могут принимать участие в различных полезных проектах. Шитье также стало для меня очень полезным инструментом во время пандемии. Когда в стране объявили локдаун и был дефицит масок, я шила их и бесплатно раздавала. 

Сейчас я научилась печатать на футболках и чашках и постоянно стараюсь привносить в жизнь поселения что-то новое», говорит 63-летняя Галина Келехсаева. 

Автор статьи Нино Чибчиури, контрибьютор Women4Peace.net в Грузии.