«Мы не подчинимся законам, в принятии которых не участвовали, и правителям, которые не учитывают наши интересы», — Эбигейл Адамс, 1776 год.
Первая леди США произнесла эту фразу еще тогда, когда война была «делом мужчин» и только они решали – когда, на какой срок, с кем и с какой целью начинать боевые действия. В то время, как мужчины жертвовали жизнями ради высоких идей или политических интересов, среди сохраненных всемирной историей имен и дат военных действий, мало внимания уделяется историям женщин, жизнь которых война сделала одной большой трагедией.
В наши дни, за пестрыми рекламными банерами, за вечерами в дорогих барах, за развлекательными телешоу и ежедневной рутиной, мы забываем о живущей в Тбилиси девочке, отец которой погиб во время войны в Абхазии. Ну и что, что она была тогда маленькой и почти не помнит войны, зато она помнит как росла без отца. Каждый год, в годовщину войны, вместо могилы она идет к мемориальной доске на Площади Героев, чтобы там оплакать жизнь, в качестве компенсации за которую семья, лишившаяся кормильца, получает ежемесячное мизерное пособие.
Мировые организации, наверное лишь прийдя к выводу о том, что для избежания конфликта необходима превенция, вспомнили, что меньше всего хотят войны те обреченные на жизнь женщины, мужья, сыновья и отцы которых уходят воевать и не возвращаются.
Совет Безопасности ООН принял резолюцию 1325 о Женщинах, Мире и Безопасности. Грузия, в свою очередь, взяла на себя обязательство ее выполнить.
СБ ООН фиксирует в резолюции свою позицию:
«.. выражая обеспокоенность по поводу того, что гражданское население, особенно женщины и дети, составляет подавляющее большинство среди тех, на ком негативно сказываются вооруженные конфликты, включая беженцев и вынужденных переселенцев, и все чаще становится мишенью для комбатантов и вооруженных элементов, и признавая обусловленные этим последствия для прочного мира и примирения,
вновь подтверждая важную роль женщин в предотвращении и урегулировании конфликтов и в миростроительстве и подчеркивая важность их равноправного и всестороннего участия во всех усилиях по поддержанию и содействию укреплению мира и безопасности и необходимость усиления их роли в процессе принятия решений в отношении предотвращения и урегулирования конфликтов…»
Основываясь на резолюциях СБ ООН №№1325, 1820, 1888, 1889 и 1960, Совет гендерного равноправия при парламенте Грузии разработал Национальный план действий на 2012-2015 годы.
План предусматривает осуществление мероприятий по четырем основным направлениям:
1. Участие женщин на уровне принятия решений в процессе решения, превенции и управления конфликтом.
2. Учет потребностей женщин в превенции конфликта и пресечение всех форм насилия в отношении женщин.
3. Защита прав женщин, пострадавших от войн и конфликтов, обеспечение их физической, социальной, экономической и политической безопасности.
4. Помощь и реабилитация, удовлетворение специфических потребностей женщин в конфликтных и постконфликтных ситуациях.
Бывшая руководитель Гендерного совета при парламенте Русудан Кервалишвили, под руководством которой и был разработан плен действий, считает его одним из самых главных достижений совета. Именно благодаря совету, международным организациям и гражданскому сектору были предприняты определенные шаги:
«В условиях нехватки ресурсов, в основном за счет энтузиазма, в период нашей деятельности Совет гендерного равноправия стал постоянной институцией, был принят закон «О гендерном равноправии», «План действий на 2011-2013 для обеспечения гендерного равноправия», «Национальный план действий на 2012-2015 годы для осуществления резолюций СБ ООН №№1325, 1820, 1888, 1889 и 1960» и другие важные законодательные изменения, касающиеся борьбы с траффикингом и насилием в семье», — говорит Русудан Кервалишвили.
Осуществление принятого плана действий теперь прерогатива уже новых депутатов. В состав Совета, под председательством Мананы Кобахидзе входят Гиорги Цагареишвили, Виктор Долидзе, Гигла Агулашвили, Эка Беселиа, Иракли Соселиа, Гугули Маградзе, Нана Кеинишвили, Давид Бакрадзе, Тинатин Бокучава, Мариам Саджаиа и Гиорги Гозиашвили.
По словам Гугули Маградзе, действующая власть не намерена менять решение о сохранении Гендерному совету постоянной функции и считает, что именно с помощью Совета в стране должны приниматься законодательные, и не только, решения, для достижения реального гендерного равноправия.
По ее словам, в будущем, Совет собирается сфокусироваться на двух основных направлениях.
«Если у женщины нет экономических возможностей, она сконцентрирована не на политической деятельности, а на том, чем кормить завтра семью и детей. Мы должны постараться, чтобы женщины сумели в экономическом плане встать на ноги, в том числе путем развития малого и среднего бизнеса. Поэтому, мы сделаем все для того, чтобы главный акцент Гендерного совета и международных организаций перешел на экономическое усиление женщин», — говорит она.
Второй важный вопрос, по словам Гугули Маградзе, это резолюция ООН 1325, участие женщин в превенции, в постконфликтный период, в народной дипломатии и переговорах на более высоком уровне.
«И мы считаем, что Гендерный совет при парламенте многое может сделать для этого. Во-первых, подготовить тех, кто принимает решения, чтобы включить в процесс переговоров как можно больше женщин. Одним шагов к этому было увеличения числа женщин в Женевских переговорах, но реально, они пока не успели включиться в процесс. Мы считаем, что эта структура должна использоваться для того, чтобы отобрать женщин, имеющих достаточно знаний, опыта и возможностей, для плодотворного участия в переговорах».
По словам депутата, помимо Женевского формата можно также думать о создании параллельных структур, для урегулирования отношений с Россией, Абхазией и Южной Осетией. «И мы знаем, что со всех сторон представлены очень активные женщины, которые хотят урегулировать отношения».
«Тут не идет речь о том, какой статус будет у Абхазии или Осетии. Сперва необходимо решить целый ряд вопросов для того, чтобы жители Абхазии и Южной Осетии увидели, что отношения с Грузией им выгодны и важны для будущего. Очень важно, чтобы граница была более прозрачной, чтобы нам не приходилось ездить в третьи страны для того, чтобы встретиться друг с другом. Граница есть и между Палестиной и Израилем и у них гораздо более напряженные отношения, но там есть договора, по которым израильские компании обслуживают Палестину, а палестинцы переходят на работу в Израиль. Мы можем добиться того, чтобы ездить в Абхазию и встречаться с нашими коллегами, а они, в свою очередь, приезжали в Тбилиси, чтобы студенты встречались и проводили совместные конференции, чтобы осуществлялись совместные бизнес-проекты. А вопрос статуса оставить нетронутым до тех пор, пока отношения не созреют, чтобы говорить о нем. То, что абхазы приезжают в Грузию для медицинского обслуживания, это очень хорошо и мы должны еще более расширить для них эту возможность. Сегодня, в Грузии они могут получить более качественное медицинское обслуживание. Разумеется, его можно получить и в России, но это и дальше, и дороже. То-же касается образования, бизнес-проектов, совместных женских инициатив. Наш Гендерный совет может этому содействовать, в том числе на законодательном уровне”.
Сегодня, несмотря на существование планов и резолюций, главным вызовом остается их эффективное претворение в жизнь. Необходимы усилия каждого, чтобы добиться превенции войны, как самой большой угрозы человечеству и для восстановления человеческих отношений в эпоху, когда в какой точке мира бы вы не жили, главным является благополучие своих детей и семьи.
Эка Кутубидзе, Женская демократическая сеть
Перспективы женского участия в мирном процессе
Фотоистория Жюстины Мельникевич
Фотоэссе подготовленное польским фотографом Жюстиной Мельникевич в рамках проекта Женщины за равенство, мир и развитие, осуществлявшегося организацией ООН Женщины.
Беженки хотят, чтобы государственные медицинские полисы больше учитывали женские потребности
Вынужденно перемещенные женщины в Западной Грузии хотят, чтобы предоставляемые государством медицинские полисы в большей степени учитывали женские потребности.
Беженка из Абхазии Софиа Шевердашвили живет в бывшем здании био-лаборатории в Зугдиди. По ее словам, предоставленным государством медицинским полисом она сама и ее семья пользовалась в специальной поликлинике для беженцев несколько раз. Ее мужу даже провели операцию и соответствующее обследование.
«Хотя в пакет услуг, предусмотренный полисом, многое не входит, но мы им все равно пользуемся», — говорит Софиа.
«Но было бы хорошо, если бы полис предусматривал и гинекологическое обслуживание».
Еще один вопрос, который беспокоит женщин – беженок, это медицинское обслуживание беременных.
Для беременных существует специальная государственная программа, по которой им предназначен специальный ваучер, но только если они встанут на учет до 13-ой недели беременности. По этому ваучеру, беременной предоставляется четыре бесплатных визита к врачу. Беженки, как и сами медики, заявляют, что одних только этих визитов недостаточно.
«Между 13-ой и 18-ой неделями беременности может появиться много патологий. Но визит в этот период не финансируется, и женщины вынуждены самостоятельно оплачивать медицинское обслуживание, хотя большинство беженцев живут в сложных социальных условиях и многие не могут себе этого позволить», — говорит гинеколог Нана Заркуа .
Поликлиника для вынужденно перемещенных лиц функционирует в Зугдиди уже 20 лет и обслуживает 43 тысячи бенефициариев, включая несколько сот беременных женщин.
По словам директора поликлиники Тамаза Джанашиа, в отличие от других медицинских учреждений, услуги врача в поликлинике для беженцев обходятся относительно дешевле. В частности, визит к терапевту стоит 10 лари, а к гинекологу – 15.
Государство предоставляет несколько видов полисов – для нуждающихся, для пенсионеров, для студентов и для детей до шести лет. Кроме того, министерство здравоохранения финансирует специальную программу, предусматривающую бесплатное медицинское обследование раз в год. Эта спецпрограмма рассчитана на людей, которые приезжают с территории Абхазии и не имеют грузинских полисов. Беженцы хотят, чтобы предлагаемая государством помощь распространялась на более широкий спектр потребностей женщин.
Беженка из Гали Нона Лакирбаиа вместе с родными и еще 26 другими семьями беженцев живет в бывшем здании автошколы в Зугдиди. Из-за условий проживания, эти люди часто жалуются на здоровье.
Нона говорит, что обитателям бывшего здания автошколы приходится вызывать скорую помощь чуть ли не ежедневно.
«Нам, беженцам, приходится жить в таких условиях, что каждый второй болен. Дня не пройдет, чтобы мы не вызывали скорую по три раза. У меня, к примеру, тяжелая анемия и требуется много медикаментов. Полиса нет, но я написала заявление и жду, когда мне его дадут. В поликлинику для беженцев обращаюсь часто», — говорит Нона.
В Зугдиди в скором времени планируется строительство новой клиники для беженцев. По словам Тамаза Джанашиа, при помощи администрации и местного самоуправления Зугдидского муниципалитета, был выделен участок земли площадью до двух тысяч квадратных метров.
«Проект разработан, тендер объявлен. На сегодняшний день удастся лишь перекрыть малую поликлинику для беженцев. Возможно мы не сможем всего сделать, но очень надеемся, что правительство обязательно нам поможет», — говорит Тамаз Джанашиа.
Мариам Шарангиа, журналистка из Зугдиди
Материалы сайта могут быть использованы в некоммерческих целях.
При использовании необходима ссылка на источник.
История девочки из зоны конфликта
Манана Гогохия
17-летняя Натиа Тодуа учится в 11 классе Набакевской школы в Гальском районе Абхазии. В свободное от учебы время, Натиа помогает матери по хозяйству, а также старательно занимается для того, чтобы осуществить свою мечту – попасть на большую сцену.
“Пою блюз, джаз, рок, соул. Мне подарили старый компьютер, он то работает, то нет, но у многих ведь и этого нет? Друг моего отца подарил мне гитару. С их помощью я и занимаюсь музыкой”.
Помимо учебы и работы по хозяйству, Натиа рисует, занимается рукоделием. “Не знаю, как я все это успеваю – то, что мне нравится, получается делать быстро”.
Дом, в котором живет Натиа, дважды был сожжен. Крыша перекрыта местами, а семья ютится всего в двух комнатах. Во дворе магнолия, которой, по словам домочадцев Натии, 113 лет.
“У меня трое детей, все одаренные, но Натиа отличается от всех – она с помощью мобильного телефона сама выучила английский язык, поет, рисует, шьет и делает гобелены. Она всему научилась сама, с самого детства такая”, — рассказывает Лали Анджапаридзе – мать Натии.
“К сожалению, у нас нет возможности, чтобы поддержать ее в осуществлении мечты. Хотя это могло бы принести большой успех всему району”…
Тут нет ни нормальной дороги, ни транспорта. Местные жители редко выбираются в город и вокруг лес, школа единственное месте, хоть как-то приспособленное для детей. Школа, в которой всего 80 учеников, находится в четырех километрах от дома Натии и каждый день она, как и другие ученики ходит в нее пешком. Это еще и практически единственная возможность пообщаться с ровесниками — поблизости от Натии ее ровесники не живут.
“Мы только в школе и собираемся и мечтаем – кто какой дом построит. Ведь первая проблема у нас – крыша над головой. Жилье, в котором не протекала бы крыша и не продувал ветер. Многие организации занимаются восстановлением жилых домов в нижней зоне Гальского района, но наш дом не соответствовал каким-то критериям… Но это не самое главное, главное – у меня есть моя семья, которая дает мне и теплоту и силу жить дальше!”.
Единственный доход в семье Натии, как и для очень многих других семей в Гальском районе – от урожая орехов. Денег за урожай должно хватить на целый год, на еду, налоги, одежду, детей. Что-бы хоть как-то продержаться на плаву, мать Натии иногда шьет на продажу национальные танцевальные костюмы и одежду.
“Когда мы были маленькими, у нас многого не было и я мечтала попасть на большую сцену, чтобы в будущем быть способной помогать таким нуждающимся детям, у которых нет ни игрушек, ни жилья. Еще, я бы хотела стать журналистом, чтобы показать другим, что происходит вокруг”, — мечтает Натиа.
Материалы сайта могут быть использованы в некоммерческих целях.
При использовании необходима ссылка на источник.
Поликлиника для беженцев
В Зугдиди уже 20 лет функционирует специальная поликлиника для вынужденно переселенных лиц и жителей зоны конфликта.
Автор Кетеван Хубулава, журналистка из Зугдиди.
Материалы сайта могут быть использованы в некоммерческих целях.
При использовании необходима ссылка на источник.
Абхазия: необходимость принятия закона о домашнем насилии
Активисты связывают рост масштабов проблемы с конфликтом начала 90-х.
Ведущая организация по защите прав женщин в Абхазии составила концепцию законопроекта, направленного на борьбу с домашним насилием, которая отражает решимость бороться с проблемой, которая ранее широко не обсуждалась.
Законопроект, инициированный Ассоциацией женщин Абхазии, направлен на защиту супругов и детей от насилия со стороны других членов семьи, предоставление милиции расширенных полномочий для того, чтобы она могла вмешиваться в семейные дела, введение судебных запретов и создание кризисных центров, в которых жертвам будет предоставлено убежище и консультации.
Руководитель Ассоциации Нателла Акаба говорит, что президент Александр Анкваб «пообещал оказать помощь» в принятии закона.
Правозащитники отмечают, что домашнее насилие распространилось в Абхазии после войны с Грузией в 1992-93 годах, усугубившись десятилетием последовавшего за войной экономического кризиса.
Юрист Ассоциации женщин Лариса Смыр говорит, что одним из болезненных последствий конфликта стало то, что мужчины «потеряли лицо», а также то, что многие женщины «остались без защиты, потеряв своих братьев и отцов».
Коллега Смыр по Ассоциации Людмила Джинджал сказала: «Вся эта ситуация изменила людей изнутри, психологически, и мужчины стали проявлять больше агрессии. Куда они могли ее направить? В семью».
«Конечно, в результате страдают и сами мужчины, также как женщины и дети. Страшно подумать о том, что дети могут перенести модель этого поведения на свои собственные семьи», — добавила она.
Джинджал сказала, что в 2007 и 2012 годах организация проводила исследования фокус-групп, состоящих из специалистов, сталкивающихся с домашним насилием — судей, врачей, юристов, сотрудников полиции. «Мы пришли к выводу, что это связано с поствоенной ситуацией», — сказала она.
60-летняя Венера овдовела во время абхазо-грузинского конфликта, но после войны снова вышла замуж, как оказалось, за очень жестокого человека.
«Он бил и оскорблял меня, но я терпела это. Я думала о том, что я замужем, у меня сын взрослый и мне просто надо терпеть. Я так и делала», — сказала Венера. «Куда мне было идти? Я никому об этом не рассказывала».
Она сказала, что ее муж был особенно жесток, когда он приходил домой пьяным. Однажды он избил ее за то, что она не отвезла на продажу мандарины через границу в Россию, хотя Венера проработала всю ночь.
«Я оказалась в больнице», — сказала она. «Мне никто не помогал. В милиции мне сказали, что они ничего не могут сделать и мне следует обратиться в суд. Но мне нужны были деньги на юриста. Даже если бы я обратилась в суд, я бы все равно не выиграла, потому что он был известным человеком, у него были братья, а у меня не было ничего. Я была для него как домработница, рабыня».
В конце концов муж выгнал Венеру из дома, оставив ее буквально на улице. До этого он вынудил ее продать квартиру, которую он получила как вдова участника войны.
Руководитель Ассоциации женщин Абхазии Нателла Акаба сказала, что такие случаи как у Венеры убедили ее саму и ее коллег том, что новый закон был необходим.
Саид Гезердава, который помог Ассоциации разработать структуру законопроекта, завил, что существующее законодательство не является достаточно действенным.
«Это более сфокусированный механизм, и тут много гарантий для жертвы домашнего насилия, которых сейчас просто нет», — сказал он. «Это не завершенная концепция, это длительный процесс. Мы надеемся, что представители прокуратуры, МВД, общество добавят к ней свои замечания».
По словам руководителя следственного отдела прокуратуры Джемала Гогия, несмотря на то, что домашнее насилие является преступлением, отдельной статистики по делам такого рода у них нет. Следствие, по его словам, в основном занимается случаями, закончившимися серьезными травмами.
Гогуа сказал, что прокуратура поддержит принятие законопроекта.
«Насилие имеет место. И закон о противодействии ему необходим. Он будет регулировать вопросы, связанные с домашним насилием», — сказал он.
Несмотря на то, что другие ведомства, например как министерство внутренних дел, поддерживают принятие законопроекта, заместитель председателя парламентского комитета по социальной политике, труду и здравоохранению Леонид Чамагуа предположил, что общественное давление может быть таким же важным как и правовое.
«Когда человек знает, что нарушил обычай и все общество презирает его за поступок, ему не захочется противостоять целому обществу», — сказал Чамагуа.
Акаба согласна с тем, что чрезвычайно важно повышать осведомленность о домашнем насилии. «В Абхазии, мнение общества является очень важным, поэтому мы должны воспользоваться этим».
Тем временем, у Венеры, исходя из ее опыта, есть свой совет женщинам
«Девочки не допускайте ошибки — не терпите ничего»,-сказала она. «Я хочу, чтобы это слышали дети, девушки, над кем издеваются. Терпеть не надо. Если он один раз поднял руку, поднимет миллион раз».
Анаид Гогорян, репортер газеты Чегемская правда в Абхазии.
http://iwpr.net/report-news/pressure-domestic-abuse-law-abkhazia
Мой дом – моя крепость
Яна Исраелян
«Гражданская коалиция беженцев» обратилась в ноябре в министерство по делам беженцев и расселению с просьбой решить проблему жилья ВПЛ.
По словам руководителя организации Лелы Гуледани, активисты хотят уладить все нерешенные вопросы цивилизованным путем.
«Есть реальная проблема с жильем – и ее надо решать. Некоторые семьи беженцев до сих пор нигде не зарегистрированы. Тех кто самовольно заселился, насильственно выселяют, не предоставляя компенсацию. Мы просим выделить соответствующую жилплощадь в Тбилиси. Пусть будет создана комиссия, в состав которой войдут и сами беженцы, которая решит, кому действительно положена жилплощадь, а кто уже ее получил, и поэтому не может еще раз претендовать на жилье от государства», — говорит она.
«Мы не требуем дома в фешенебельных корпусах, но те, кто зарегистрирован в Тбилиси, имеют право на получение жилья в столице. Конечно, это касается ВПЛ и из Абхазии, и из Южной Осетии. Диалог с представителями властей начался успешно. Надеемся, что и завершится он так же успешно».
Заместитель министра по делам беженцев Гоги Пацация заявил, что встречи с беженцами происходят ежедневно.
«Это наша каждодневная работа. Наше ведомство принимает по пять-шесть посетителей. Мы стараемся определить и решить проблемы в каждом конкретном случае. Просьбы многих уже удовлетворены. За некоторыми из них жилплощадь уже зарегистрирована».
Иадо Гурчиани родом из Очамчира (Абхазия). Она работает в Гори. Приезжая в Тбилиси, Иадо остается в здании бывшего института геофизики. Здесь мы и договорились с ней встретиться.
Институт, построенный в советские времена, сейчас не функционирует. В 12-этажном здании четыре этажа занимают беженцы. Окна здания не освещены. Исключение — лишь комната вахтера на первом этаже. Она светится единственным освещенным окном. Иадо встретила меня на темной лестнице.
— Институт не работает, — рассказывает она.- Беженцы заняли здесь верхние этажи – начиная с шестого этажа и выше.
— А что сторожить в пустом здании? – спрашиваю я, когда мы проходим мимо вахтера.
— На одном из этажей арендует помещение Аджарское телевидение, — объясняет она.
«Вахтер, аренда помещения.… Значит, у здания есть хозяин. Как тогда сюда смогли попасть беженцы?», — подумала я про себя, запоминая вопросы, чтобы потом задать их Иадо.
Поднимаемся на восьмой этаж. Длинный темный коридор с облупившейся штукатуркой на стенах и рваным линолеумом. Слева и справа – двери, когда-то выкрашенные в белый цвет. Заходим в одну из них. Мы в пустой комнате. Голые стены. На потолке – лампочка без абажура. Окна – незанавешаны. В углу – массивный «кабинетный» стол советского периода, рядом – расшатавшийся стул, у окна – низкая кровать, застеленная одеялом (без пододеяльника, простыни и наволочки). Ни тапочек, ни полотенца, ни вешалки – никаких мелочей, свидетельствующих о том, что здесь живут люди. Комната производит впечатление нежилой. Иадо замечает мое недоумение и отвечает на незаданный вопрос:
— Я живу, в основном, в Гори. Там снимаю дом недалеко от работы. Здесь остаюсь редко – только когда приезжаю по делам в Тбилиси и надо где-то переночевать. Вы же видите – здесь нет никаких условий.
Условий действительно нет. Кухня – в конце коридора. Туалет – один на весь этаж. По словам Иадо, всего в здании живет 54 семьи. Все они заселились сюда месяц назад. На вопрос, как они сюда попали и где жили раньше, Иадо смутившись, ответила невнятно. Сказала, что здесь, большей частью, поселились мужчины.
— А где остаются женщины? – поинтересовалась я.
— Кто у родственников, кто у детей, кто на квартире – по-разному.
Ей было семь лет, когда убили отца. Семье пришлось покинуть свой дом в Очамчира. Приехав в Тбилиси, Иадо с мамой и братом мыкались по углам. Сначала поселились у родственников, затем – снимали комнату, в которой ютились втроем. Двадцать лет семья Гурчиани ждала от государства помощи. Только недавно за ней зарегистрировали небольшую жилплощадь. Но теперь там живет подросший за это время брат со своей семьей – женой и ребенком. Иадо с мамой опять остались без жилья.
За это время Иадо успела поступить в институт и окончить. Во время учебы работала – вместе с мамой пекла пирожные дома и сдавала в магазины по соседству. Потом начала работать в магазине консультантом по продажам.
— С утра шла в институт на лекции, оттуда – в магазин. Работала допоздна. Возвращалась домой иногда за полночь. Но по-другому не получалось. Надо было на что-то жить.
Сейчас Иадо 27. Несколько лет назад она вышла замуж, но вскоре развелась. Недавно нашла работу в Гори. Чтобы не проделывать каждый день большой путь из города в город, она снимает комнату в Гори, где ютится с матерью и двумя детьми.
— Иадо, ты бы хотела обязательно жить в Тбилиси или согласна и на дом в другом городе? – спрашиваю ее напоследок.
— Я не претенциозная. Мне все равно где жить. Где будет работа, там и буду жить. Лишь бы была крыша над головой.
Мы вышли из здания. По-прежнему одиноко светилось окно комнаты вахтера. Иадо уезжала в Гори – сегодня она работает в ночную смену.
Абхазия: Дискуссия по вопросам гендерного равноправия
19 ноября в Сухумском офисе общественной организации Мир без насилия состоялась презентация видеорепортажа Абхазия: Женщины и власть, подготовленного в рамках проекта «Женщины Объединяются за мир». Проект осуществляется Институтом по освещению войны и мира и организацией ООН Женщины.
После презентации состоялась дискуссия на тему гендерного равенства в Абхазии, в которой приняли участие депутаты парламента Абхазии, представители Общественной Палаты, МИДа и гражданского общества.
Дискуссия и показ были организованы участницами проекта «Женщины Объединяются за мир» Анаид Гогорян и Еленов Лолуа.
Авторы видео: Анаид Гогорян, Елена Лолуа, Марианна Котова.
Очередь за политиками
Гога Апциаури
В грузино-осетинском гражданском диалоге под названием «Мнение» я участвовал в четвертый раз. С декабря 2008 года проведено всего 12 встреч.
Первая встреча прошла в США вскоре после войны. Тогда участники диалога обсудили его формат и темы для обсуждения. С тех пор все встречи проводятся в Стамбуле.
Вот что сказала на последней встрече организатор этого формата диалога, профессор университета имени Джорджа Мейсона Сюзен Алан Нан.
«Когда мы впервые встретились после войны, вопрос был в том, есть ли у нас о чем говорить и имеет ли смысл говорить друг с другом. Сегодня уже ясно, что все это имеет смысл, поскольку есть проблемы, для решения которых обязательно думать вместе».
От встречи к встрече «Мнение» становилось все более продуктивным форматом. К примеру, на этих встречах родилось желание ремонта Зонкарского водохранилища. Грузинские, осетинские и международные специалисты частично уже решили проблему, которую поврежденная плотина водохранилища создавала близлежащим селам. В случае прорыва плотины, затопление угрожало даже городу Гори. Теперь водохранилище осушено.
Участники гражданского диалога обсуждают, в основном, гуманитарные вопросы и ищут пути решения проблем. На последней встрече, к примеру, неожиданной была идея осетинского политолога Косты Дзугаева о введении моратория на политические вопросы. По словам Дзугаева, для Грузии самым важным и острым вопросом является восстановление территориальной целостности и реинтеграция, а для Южной Осетии — признание международным сообществом и соединение с Россией. Политолог считает, что в этих вопросах невозможно найти точки соприкосновения, но есть гуманитарные, экономические, социальные и культурные вопросы, вокруг которых возможно достижение взаимопонимания.
Коста Дзугаев считает, что с нового года правительствам как Тибилова, так и Иванишвили придется взять новый старт в грузино-осетинских отношениях. Поэтому, по его словам, будет лучше, если этот старт будет лишен политического контекста.
«Я считаю, что в наших общих интересах должен быть определенный мораторий, или можно назвать это иначе. А вот как долго мы не должны ее (политики) касаться, это зависит от динамики внутриполитических процессов в Грузии и Южной Осетии, соответственно, это будет зависеть от доброй воли действующих властей с обеих сторон. Я считаю, что это должно продолжаться где-то 5 лет, а затем обстановка получит более ясные контуры и мы за это время больше разберемся», — заявил он.
По словам грузинского конфликтолога Георгия Хуцишвили, это предложение не новое и грузинские эксперты также думали о нем. По мнению Хуцишвили, стороны не должны начинать говорить на темы политического характера, которые изначально убивают переговорный процесс. Поэтому, считает конфликтолог, власти как в Цхинвали так и в Тбилиси должны прислушаться к мнению аналитиков и переключить внимание на решение гуманитарный вопросов.
«Я считаю, что переговоры не должны начинаться с тех вопросов, обсуждением которых они должны завершиться. Есть определенная последовательность — какие вопросы должны быть выдвинуты для обсуждения, чтобы переговоры состоялись. Есть вопросы, которые изначально блокируют и упраздняют любые возможности, а есть вопросы, которые могут принести какую-то пользу обеим сторонам и поэтому, есть шанс, что они будут стимулировать дальнейший диалог. Я считаю, что вопрос статуса должен быть отложен и очень рад, что такого же мнения придерживаются наши осетинские партнеры и коллеги. Думаю, такая же позиция у абхазов. Когда мы говорим о прямых переговорах с ними, эти переговоры, в первую очередь должны охватывать вопросы, которые можно решить в ближайшей перспективе — гуманитарные и экономические. Значит нужно создать общее пространство для торговли, коммуникаций, отношений», — говорит Георгий Хуцишвили.
Идея Дзугаева уже известна правительствам Тибилова и Иванишвили. Скоро станет известно, найдется ли у политиков политическая воля для ее реализации. Примечательно, что осетинская сторона с осторожным оптимизмом восприняла предпринятые правительством Иванишвили шаги в направлении урегулирования конфликтов. Эти надежды укрепляет и тот факт, что теперь уже бывший член грузино-осетинского гражданского диалога Паата Закареишвили назначен государственным министром по вопросам реинтеграции. Представители осетинского гражданского общества считают, что Закареишвили не пожалеет усилий для мирного решений конфликта.
Политический контекст часто препятствует решению гуманитарных вопросов. К примеру, в формате Женевской дискуссии стороны не могут достичь соглашения об обеспечении грузинских сел водой, а Ахалгорского района — природным газом, поскольку этому, казалось бы простому вопросу, предшествует политический вопрос.
Осетинская сторона уже давно требует от Грузии соглашения о неприменении силы. Грузинская сторона не раз заявляла с международных трибун, что будет пытаться решить конфликт только мирным путем. Однако осетинской и российской стороне этого общения недостаточно и переговоры заходят в тупик. Вскоре к переговорам подключатся представители властей Иванишвили и станет видно жизнеспособность Женевского формата.
«Самая открытая и свободная встреча», — так оценили представители грузино-осетинского гражданского диалога последнюю встречу в Стамбуле. По словам лидера женского движения за мир Лиры Козаевой, раньше даже проблемы выделялись нерешительно, так как никто не надеялся, что кто-то обратит внимание на представителей гражданского общества, но сейчас другая реальность и необходимо сделать первые шаги.
«Наша открытость, большая свобода и надежда, наверное, подсознательно вызваны развившимися в Грузии процессами. Если раньше мы не говорили, потому что знали — реально ничего бы не получилось. Сегодня уже появилась надежда и это вызвало откровенность и доверие. Именно эта надежда сделала нашу встречу такой интересной», — говорит Лира Козаева.
Грузинские политолог Нино Каландаришвили считает, что представители осетинского гражданского сектора смотрят на политические процессы в Грузии с осторожным оптимизмом. В первую очередь снимается напряженность, которая постоянно существовала в зоне конфликта.
«В режиме ожидания происходит осознание того, что может произойти, а также тех вызовов, которые сопровождают процессы во время перемен. Естественно, что осетинская сторона ожидает перемен с гораздо большей осторожностью, так как по их же словам, у них горький опыт перемен. Грузинская сторона не ожидает от них угроз, но специфика встреч двух сторон в конфликте в том, что вызовы увиденные под разным углом, часто не соответствуют друг-другу», — говорит Нино Каландаришвили.
Но надежда на то, что без политического контекста сторонам удастся решить жизненно-важные для людей вопросы, действительно появилась. Представители гражданского диалога свою позицию уже зафиксировали, теперь очередь за политиками.
Гога Апциаури журналист, координатор IWPR в регионе Шида Картли.
Проблемы пострадавших от конфликтов женщин
Гога Апциаури, для media.ge
Институт по освещению войны и мира (IWPR), вместе с Организацией женщин ООН (UN Women), начал осуществление проекта, цель которого – содействие лучшему освещению проблем женщин в компактных поселениях беженцев и адвокатирование их прав. В горийском офисе Ассоциации молодых юристов Грузии состоялось ознакомление молодых беженок с этим проектом. Представители местных неправительственных организаций ознакомили журналистов с проблемами, с которыми сталкиваются беженки в компактных поселениях. В результате проведенного исследования выявилось, что в поселках беженцев растет число жертв семейного насилия, причем вынужденно перемещенные женщины мало что знают о своих правах.
В соответствии с проектом, в решении подобных проблем должны участвовать сами беженки. Институт освещения войны и мира создал сеть гражданских журналистов, которая осуществляла радио-проекты в Самегрело и Шида Картли. Теперь гражданские журналисты из числа беженцев займутся освещением проблем женщин. Для них был проведен тренинг, цель которого – планирование и подготовка новых материалов в соответствии со стандартами и требованиями проекта для веб-страницы инициативы «Женщины объединяются ради мира». По словам редактора IWPR Гиорги Купатадзе, активность гражданских журналистов в отношении прав и проблем женщин и их адвокатирование дают больше возможностей выявления и освещения этих проблем.
«Конечно, конфликт отражается на всех, но определенные вопросы женщины переживают гораздо болезненнее. Очень тяжело отражается на них сложное социально-экономическое положение в компактных поселениях, и мы считаем, что необходима большая активность СМИ и гражданских активистов, чтобы способствовать урегулированию этих проблем и адвокатированию этого процесса», — говорит Гиорги Купатадзе.
Инициатива «Женщины объединяются ради мира – голос за перемены» ставит целью усиление навыков и возможностей по восстановлению мира и доверия среди вынужденно перемещенных и пострадавших от конфликта женщин. В том числе, — путем содействия инициативам народной дипломатии между грузинскими, абхазскими и осетинскими женщинами.
Цель проекта – формирование группы женщин-специалистов и журналистов, которая подготовит сбалансированные и беспристрастные материалы по вопросам прав женщин. Такие материалы уже размещаются на веб-странице проекта. Менеджер по коммуникации Организации женщин ООН Гванца Асатиани заявляет, что их цель – информирование беженок и пострадавших в результате конфликта женщин и их активизация.
«Одним из важных мандатов Организации женщин ООН является усиление женщин и девушек. Под усилением подразумевается то, что они должны лучше знать свои права и, вместе с тем, осуществлять адвокатирование своих прав и передавать эту информацию как можно большему числу женщин. В рамках этого проекта, мы сотрудничаем с беженками и пострадавшими в результате конфликта женщинами и девушками. С их помощью и при и непосредственном участии происходит принятие решений, причем национальный план действий в отношении мира и безопасности женщин государство приняло с учетом их рекомендаций», — заявила Гванца Асатиани.
Натиа Човелидзе в течение 2-х лет участвовала в радио-проекте IWPR под названием «Новости беженцев». В рамках этого проекта, гражданские журналисты готовили новости из компактных поселений. Теперь Натиа и ее друзья будут готовить видеорепортажи и статьи о правах женщин.
«После сегодняшней встречи у меня возникло еще большее желание участвовать в проекте и внести свой вклад в защиту прав женщин, подготовить в качестве журналиста репортажи по этим вопросам. Семейное насилие было одной из основных наших тем, и я намерена подготовить репортаж по этой проблеме», — говорит Натиа Човелидзе.
Абхазские, осетинские и грузинские журналисты уже размещают свои материалы на созданной в рамках проекта веб-странице (women-peace.net). Цель руководителей проекта – объединить больше женщин, которые будут работать по вопросам защиты мира и своих прав.