Оно раскинулось на вершине горы, поэтому является стратегически важным для обеих сторон конфликта. Нино Попиашвили
По Атоци протекают две реки и обе называются Проне; одна является притоком реки Пца, другая – течет из Двани. Обе реки берут начало в Знаурском районе (сегодня территория де-факто Южной Осетии, — прим. ред.) и обе впадают в реку Куру.
С севера село граничит с Южной Осетией, хотя слово «граничит» не вполне отображает ту значимость, которую имеет Атоци для соседней деревни.
Точнее будет сказать, что Атоци является продолжением сел Знаурского района. Село после так называемой границы – разделительной линии между Грузией и Южной Осетией – плавно переходит в село Балта Знаурского района.
После 2008 года Атоци осталось на грузинской стороне, а Балта – на осетинской. Местные жители до сих пор вспоминают, как в школу из Атоци они ходили в Балта, т.к. здесь средней школы не было.
Очень многое связывает эти два села между собой: смешанные семьи, кумовство, общие религиозные праздники. Жители Балта часто приезжали в Атоци, и наоборот – жители Атоци были частыми гостями в Балта.
«Был август. Это время, когда в деревне много дел. Мы привыкли к передвижению солдат и военных машин, стрельбе, поэтому сначала и не догадались, что началась война. Мы жили в войне, поэтому ее начало и не почувствовали», — рассказывает жительница села, Манана:
«У нас было засеяно лобио (фасоль) и все были в поле. Оказывается, армия проходила, а мы ничего не знали об этом. На второй день мы перенесли домой урожай лобио, на третий день пришли русские и осетины на танках. Всех, кто где был – дома, в саду, на участке, пригнали во двор Церкви Святого Георгия. Слава Богу, никого не убили. Дома некоторых сожгли. Наша маленькая хижина осталась цела. Сначала нам было очень страшно, потом продолжили жизнь. Их армия долго стояла и в нашей деревне, и в деревнях ниже, до Шакшакети. Потом, в октябре, они ушли».
На сегодняшний день в деревне зарегистрировано до 200 дворов. Здесь говорят, что до пятидневной войны 2008-го жителей было еще больше.
Август 2008 года в памяти жителей деревни сохранился по-разному. Бабушка Тина вспоминает, как русские солдаты предлагали ей взамен фруктов и овощей 100-ларовые купюры. Но люди в Атоци денег у солдат не брали.
«Здесь коров доят женщины, мужчины никогда их не доили, но скот мычал и требовал помощи. Атоци маленькая деревня, мы начинали обход с ее начала и проходили до конца, доили коров и делали сыр, а что же было делать, жалко было скотину», — говорит Гела.
У 56-летнего Георгия трое сыновей, его дом стоит на самой окраине села. Когда началась война, они тоже были в огороде, но вид танков поставил их перед реальностью.
«Я очень испугался, но не из-за себя, а из-за семьи, — рассказывает Георгий. – Я не знал, кто были эти люди. Моему младшему сыну тогда было 11 лет. Когда он увидел горящий дом соседа, побежал туда. Оказывается, дети приносили туда игрушки и играли там. После этого случая он стал нервным, ему трудно говорить, все время болеет. Врач сказал, что это невроз. Мы до сих пор ничем не смогли ему помочь».
Здешние жители особенно гордятся тем, что у Атоци древняя история и остатки этой истории сохранились до сих пор. Здесь стоят несколько церквей. В селе есть и столетние деревья, одному из них, дубу, как говорят, 1200 лет.
Историческим является и монастырь Святого Георгия. Монастырь построен из больших обтесанных камней. На его месте раньше стояла базилика, построенная в период раннего средневековья. Раньше у него был другой купол, который сменили в 2006 году. Ежегодно 23 ноября, в праздник Гиоргоба (Святого Георгий), сюда поднимается огромное количество людей, они остаются тут на всю ночь. А до ноября здесь проходят и другие праздники, также многолюдные.
Считается, что этот монастырь – одна из действенных молелен Грузии, на самом деле помогающая множеству нуждающихся и исполняющая желания посетивших его.
На вопрос, приходят ли опять сюда осетины, священник храма отвечает, что раньше их приходило намного больше. Сейчас их куда меньше, но все равно они приходят в святыню.
Жителям Атоци многого и не нужно. Закончится лето, те жители села, кто работают и учатся в столице, вернутся в город, а оставшиеся местные жители с надеждой друг на друга, будут вспоминать разноцветное, пестрое лето, тех, кто приехал и кто не смог приехать, обязательно вспомнят и будут тосковать по соседям из осетинских деревень, по друзьям и родственникам, которых не видели после 2008 года.
«Тут все несложно, вот Балта, а вот Калети, далее Паткинети. Посмотрю отсюда — вижу их, узнаю, они тоже видят меня и узнают, но зачем мне или им проблемы? Поэтому, мы и молчим, смотрим друг на друга и не говорим ничего», — рукой показывая на окрестности говорит мне Бесо:
«Мой дядя, брат матери, живет там. Вот, тот большой дом – его. Он один. Его дети и внуки во Владикавказе. Зимой, когда выпадает снег, я смотрю туда, проверяю, поднимается ли дым или нет, горит ли у него печка, или нет. В наших краях снега выпадает много. Раньше я спускался к нему и помогал очистить крышу от снега, а сейчас нельзя, даже позвать нельзя».
В центре села, перед церковью Святого Георгия стоит мемориал, посвященный погибшим во Второй Мировой Войне.
«Пусть будет, — говорят здешние, — кому он мешает?». А я думаю, что людям должно быть не до подобных вещей. Но переоценка истории, новые ценности, новейшие политические и географические взгляды в здешних местах лишь пустые слова. Село, находящееся в зоне конфликта живет другими ценностями, своими проблемами и отличной реальностью.
Рядом со школой – баскетбольная площадка. Летом здесь бегают дети, приехавшие из города.
«Вскоре увидите – детей здесь останется очень мало, сейчас же нас радует их веселье», — говорит бабушка одного из ребят.
Мы спустились в нижний околоток села, называемый «Гуликаант убани» (в переводе на русский район Гуликаанта). Эта местность наиболее близка к линии, проведенной русскими. Разделительная полоса проведена всего в нескольких шагах, на участках этих же людей.
Они терпят это. Многое терпят. Многие испытывают нужду и сопровождающие ее другие проблемы, но другого пути у местных людей просто нет. А гостя все равно встречают с радостью, с улыбкой. Не хотят говорить о нужде, хотя вокруг все указывает на нее – безлюдная дорога за калиткой дома, там же, рядом с двором, заросшие травой, брошенные дома и удивленный взгляд людей, живущих на этой окраине – «нас тоже кто-то вспомнил?! Кто-то посмел приехать сюда?! Сюда ведь даже грузинские военные не заходят, стоят в отдалении».
В Атоци пока нет проволочных заграждений, хотя русские солдаты все время патрулируют.
«Наша граница как проведенная трактором борозда, — рассказывает мне дед Алексий и советует не приближаться к этой линии. – Вот, как-будто незначительная линия, но даже близко подходить нельзя. В деревне шутят, что если переступишь через эту линию, бесплатно дойдешь до Цхинвали. Но зато обратная дорога – платная (после выплаты штрафа, — прим. ред.)».
Материал подготовлен в рамках проекта по усилению навыков женщин при финансовой поддержке Миссии наблюдателей Европейского Союза.
