За последние шесть лет в Грузии по меньшей мере четыре женщины-политика подвергались шантажу с использованием материалов, касающихся их личной жизни. Подозреваемые не были выявлены, привлечены к ответственности и приговорены к наказанию. Согласно Уголовному кодексу страны, совершенное преступление предусматривает тюремное заключение сроком от 4 до 7 лет.
Три женщины-политика, связанные с правящей партией «Грузинская мечта» и занимающие высокие руководящие посты, стали жертвами обнародования информации личного характера об их интимной жизни. Видеоролики с довольно чувствительным контентом были распространены через различные интернет-платформы. Несмотря на жесткую реакцию общества и неправительственных организаций, с 2012 года прокуратура не раскрыла ни одно из этих преступлений. Следовательно, ни один преступник так и не понес наказания.
28 января могло стать обычным днем в жизни депутата Эки Беселия, если бы не демонстрация всей стране кадров ее личной жизни. Беселия – на тот момент была одним из лидеров правящей партии; сегодня она в оппозиции. Адвокат бывшего премьер-министра, которого называют «неформальным правителем» страны, уверена: видео были опубликованы из-за ее политической деятельности, поскольку депутат выступала против позиции «Грузинской мечты» в вопросе избрания судей Верховного суда. Кадры появились в интернете через 17 дней после заявления лидера партии Бидзины Иванишвили, обвинившего Эку Беселия в том, что «она пошла против команды».
Депутат уверена: распространение видео стало наказанием за то, что ее позиция не совпала с линией партии.
Подозрения, что публикация видеоматериалов личного характера может быть связана с политической деятельностью жертвы, разделяет и София Вердзеули – бывший директор программ Центра по изучению и мониторингу прав человека (EMC). Она обращает внимание на тот факт, что почти каждая такая утечка совпадала с политической нестабильностью в стране.
«2016 год не был ординарным. Это последний год коалиционного кабинета, правившего с 2012-го. И в том году мы стали свидетелями распространения или угроз распространения видеозаписей интимного характера в адрес активных политиков. Это могло быть одним из средств дезактивации влиятельных политических деятелей, способных подорвать власть правящей партии. Неэффективное расследование и неадекватное отношение представителей правительства укрепили подозрения в возможной поддержке процесса со стороны государства», — говорит Вердзеули.
«Новая преднамеренная и спонсируемая клеветническая кампания», «Моральный террор». Так факт распространения интимных кадров охарактеризовала сама Беселия. Она призвала женщин участвовать в политической жизни и бороться за свои права.
Омбудсмен Нино Ломджария в своем публичном заявлении разделила обеспокоенность тем, что совершенное преступление имеет гендерную мотивацию и что этот метод избирательно применяется против женщин с целью их дискредитации.
«К сожалению, эти преступления совершаются на гендерной почве. И в основном они направлены против женщин-политиков».
Ломджария подчеркнула: следствие должно установить дискриминационные мотивы преступления с тем, чтобы обеспечить адекватное наказание правонарушителей и в будущем предотвратить использование видеозаписей, демонстрирующих частную жизнь и дискриминирующих женщин в политической системе.
Психолог и преподаватель антропологии в Тбилисском государственном университете Илии Тамар Тандашвили считает, что этот метод особенно «эффективен» в отношении женщин из-за культурного восприятия их роли в грузинском обществе. Это сложное и комплексное понимание образа женщины. С одной стороны, оно схоже с отношением к Деве Марии – женщины рассматриваются как возвышенные создания, они должны быть красивыми, добрыми, почти идеальными. Они воспринимаются как эвфемистические иконы. Но таким образом, все, что противоречит этим представлениям, включая женскую сексуальность, обществом демонизируется. Согласно представлениям грузинских мужчин, женщины должны быть лишены сексуальности, поэтому любые признаки сексуальной заинтересованности или половой жизни сами по себе являются грехом, чем-то недопустимым.
«В силу культурных норм женщины уязвимы в вопросе сексуальности, поэтому распространение таких видеороликов, безусловно, является способом избавиться от политических противников. Тактика предполагает деморализацию и маргинализацию политических или других оппонентов».
По словам Тандашвили, факты свидетельствуют о том, что жертвы таких нападок оказываются в социальной изоляции, ограничивают свое участие в политической или общественной жизни. Следовательно, они становятся политическими инвалидами. Именно поэтому такой метод – эффективен.
Политическая воля правительства в вопросе борьбы с такими преступлениями отразилась в инициировании поправок в Уголовный кодекс Грузии. В него была включена новая статья 157¹. Изменения не только гарантируют, что ответственность понесут все лица, связанные с потенциальным преступлением, но и предусматривает суровое наказание за незаконное добывание, хранение, использование и распространение личной или семейной тайны. Нарушителям грозит от 4 до 7 лет или от 5 до 10 лет лишения свободы.
Но Саба Брачвели, исследователь в области уголовного права и правосудия, утверждает: изменения, инициированные в 2016 году и призванные решить проблему распространения информации о личной жизни, оказались неэффективны. По словам Брачвели, принятые меры сделали более суровым наказание за уже совершенные преступления, но не привели к серьезным сдвигам в вопросе превенции.
«У государства нет механизмов предупреждения таких правонарушений».
Исследователь отмечает, что поправки в законодательство расширили сферу применения соответствующей статьи – каждый человек, напрямую или косвенно причастный к преступлению, может подвергнуться уголовному преследованию. «Впрочем, сегодня вопрос о преследовании того, кто первым распространил информацию о личной жизни, упускается из виду. И вместо этого главным приоритетом, кажется, становится наказание за вторичное распространение», — говорит Брачвели.
Политолог Давид Закареишвили считает: чтобы изменить культурное представление Грузии о женщинах в целом и особенно о женской сексуальности, потребуются время и силы. Поэтому жертвы шантажа, вместо того, чтобы изолировать себя, должны выступить против такой тактики.
«Трансформация грузинского общества займет некоторое время, хотя у нас определенно есть потенциал для перемен. Когда-то, многие годы назад, даже жертвы изнасилований были маргинализованы. Но сегодня это ужасное преступление имеет скорее криминальные, а не моральные черты. Крайне важно, чтобы жертвы выступали против таких преступлений. Так они станут примером для других женщин, находящихся в схожем положении», — говорит Закареишвили.
Ожидания Закареишвили медленно, но верно претворяются в жизнь. Еще одна известная персона – телеведущая Инга Григолия, которая публично обвиняла правительство в шантаже, в своем телешоу открыто заговорила о женской сексуальности и своей личной жизни.
«Я Инга Григолия, женщина, дочь, мать и друг. У меня есть необыкновенный возлюбленный. У меня есть секс, и так я собираюсь продолжить свою жизнь», — объявила она.
Нино Топуридзе
Фото: Лаша Чонкадзе
*Содержание этой публикации/статьи не отражает официальной позиции Фонда Предотвращения конфликтов, содействия стабильности и безопасности Соединенного Королевства, Женского фонда развития ООН или IWPR. Ответственность за изложенную информацию и мнения полностью лежит на авторе (авторах) публикации.
